Асфальтированная узкая дорога упиралась в лиственные деревья, подступавшие к дому. Сам дом имел два этажа, но был небольшим, выложенным из красного кирпича. Незамысловатая железобетонная лестница вела к входной двери. Окна темные, словно хозяева спят. Ничего странного – еще один дом в спальном районе. Вдоль всей улицы выстроились подобные дома. В какой-то момент Рада подумала, что сейчас Либена рассмеется и скажет, что все это был розыгрыш.
Но вот она увидела охранника на входе, почувствовала знакомый запах марихуаны, опиума и афродизиака. Обнаженная по пояс девушка прошла мимо Рады. Шея у нее была прокушена, и струйка крови стекала по бледной груди. Глаза девушки были затуманены не то наркотиками, не то кантаридином. Она остановилась напротив Рады, заглянула ей в глаза и предложила свою кровь. Рада качнула головой. Девушка пожала плечами, прошла к бару с напитками. Бармен налил ей выпить, предложил пару салфеток, чтобы вытереть кровь. Хорошая акустическая система разносила по дому «Оберон» Карла Вебера. Невидимый оркестр то затихал, то взрывался помпезной какофонией.
– А где живая музыка? – спросила Рада. – Где джаз и ощущение, что попал в райские сады свихнувшегося бога?
– Это безопасное место, – сказала как-то уклончиво Либена.
– Это место похоже не на бар, который был у Магидмана, а скорее на частную вечеринку старых гомосексуалистов. – Рада примирительно улыбнулась, извиняясь за критику.
– Это лучше, чем ничего, – пожала плечами Либена.
Они поднялись на второй этаж, где на кожаных кушетках лежали несколько девушек. Женщина-слуга, которую Рада не знала, неспешно натирала маслом обнаженного мужчину. Он не двигался, стоял словно статуя, и Раде показалось, что это какая-то игра, которая ей совершенно не нравится.
– К черту! – сказала она Либене. – Нужно накормить Клодиу. Покажи, кого можно забрать, и я ухожу.
– Прости, не могу.
– Никто не умрет.
– Дело не в этом. – Либена налила Раде выпить. – Абсент, верно? – спросила она, показывая, что все еще помнит вкусы старого друга. Потом долго объясняла, что они стараются не привлекать лишнего внимания. – Никто из всех этих людей не запоминает, что был здесь, – сказала она, пояснив, что все, кто хочет заработать, собираются в другом доме, где кто-нибудь из старых слуг промывает им мозги. Потом их привозят сюда, а утром возвращают в тот дом, где они были, и снова промывают мозги. – Они думают, что это просто какой-то клуб, где собираются богатые извращенцы. И ничего больше. – Либена еще что-то говорила, но Рада уже не слушала ее. – Ты привыкнешь и полюбишь этот дом, – пообещала Либена.
– Помоги мне лучше найти для Клодиу пищу, – сказала Рада. – Потому что та, которую поставляет для него Фриш, никуда не годится.
– Да, плазма это совсем не то, что настоящая кровь. Особенно когда пьешь ее прямо из человека. – Либена снова улыбнулась. – Не думала, что тебе когда-нибудь понадобится моя помощь.
– Так ты поможешь или нет? – начала терять терпение Рада. Либена долго смотрела ей в глаза, затем в очередной раз подметила, что она изменилась.
Они встретились на следующий день на Манхэттене, долго кружили по городу в «Кадиллаке» Либены с открытым верхом. Мужчина, которого выбрала Рада, был высоким и выглядел достаточно крепким, чтобы пережить эту ночь. Либена забралась ему в мысли, лишила воли. Она подвезла Раду и ее жертву до дома Клодиу на Статен-Айленд и умчалась прочь. Рада отвела мужчину в дом. Он должен был подчиняться, но вместо этого попытался сбежать, как только увидел метаморфозы Клодиу. Все блоки, поставленные Либеной, рухнули. Остался лишь страх и крики.
Рада не могла позволить ему уйти, не могла позволить привести в этот дом полицию, заставить Клодиу бежать. Не сейчас. Она схватила с кухонного стола нож и воткнула его мужчине в грудь. Сталь лязгнула о ребра и неожиданно глубоко погрузилась в плоть. Мужчина вскрикнул еще раз и уставился на Раду. Она испуганно выдернула из его груди нож. Струя крови вырвалась из раны, ударила ей в лицо. Мужчина стоял неподвижно несколько долгих секунд, затем упал на колени, зажимая рану руками. Кровь сочилась между его пальцев.
– Я умираю, умираю, умираю… – шептал он, продолжая смотреть Раде в глаза.
Клодиу неподвижно стоял за спиной мужчины с изменившимся для кормежки лицом, словно эта сцена парализовала его так же, как и Раду.
– Выпей, сколько сможешь, он все равно скоро умрет, – сказала Рада, хотела отвернуться, но продолжила смотреть, как жизнь покидает глаза мужчины, которого она привела в этот дом…
– Я предупреждала, что это может не сработать, – сказала на следующий день Либена.