Я с трудом втянула в себя воздух: он вошел с громким, сиплым свистом. В тот же момент его руки сильнее сжали мои плечи. Я понимала, что он хочет меня утешить, поддержать, но едва ли он мог что-то сделать. Никто не мог. Уже ничего нельзя было исправить, как невозможно было забыть. Страшная правда о судьбе моей матери - моей настоящей матери - будет преследовать меня до конца жизни. От этого не скрыться, об этом не перестать думать.
Как не перестать думать о том, кто мой отец и как он им стал. Лилия - как бы ни звали русалку на самом деле, для меня она навсегда останется Лилией - пришла к нему за помощью. Была ли она в него влюблена? Был ли он в нее влюблен? Или она после всего пережитого в доме Блэков просто захотела ласки, а он просто приласкал, изменив беременной жене, - и вот она я. Какая бессмысленная глупость.
И кто виноват в том, что Лилии так никто и не помог? Саймон Блэк? Сет Прайм? Лессандр? Делла? Последняя хотя бы попыталась.
Как это, должно быть, ужасно: попасть в чужой мир, оказаться полностью беззащитной перед чужой злой волей, так долго оставаться одной, никому не нужной, а потом погибнуть. От этих мыслей мне становилось тошно, но я не могла перестать прокручивать их у себя в голове. Я представляла себя на месте Лилии, и сердце мое наполнялось тоской, каждый новый его удар отдавался острой болью.
- Тара, пожалуйста, посмотри на меня, - с нотками отчаяния в голосе попросил Фарлаг.
Я все-таки заставила себя обернуться и теперь привалилась к стене спиной. Ноги держали меня с трудом, глаза болели все сильнее. Боль эта перерастала в мигрень. Не знаю, как я выглядела в тот момент, но Фарлаг посмотрел на меня с тревогой.
- Когда ты понял это? - спросила я зачем-то. На самом деле это не имело никакого значения.
- Что Лилия Тор была русалкой? Еще во время разговора с Норманом. Был уверен, что ты тоже поймешь, но ты никак не прореагировала.
- Почему ты мне ничего не сказал?
- Во-первых, я был не уверен, - ответил он оправдывающимся тоном. - Это выглядело логично, но вероятность другого объяснения того, что ты не плачешь, оставалась.
Я медленно кивнула, соглашаясь с этим доводом, хотя его легко было оспорить. Пусть он не знал наверняка, что могло помешать ему поделиться догадкой?
- А во-вторых?
- Боялся твоей реакции, - признался он. - После того, как ты ответила на мой вопрос, стал бояться еще больше. Несколько дней даже думал, что безопаснее мне будет исчезнуть из твоей жизни, но... не смог этого сделать.
- Но ты ведь понимал, что Лессандр, скорее всего, подтвердит это? Ты ведь понимал, что я все равно узнаю?
- Конечно, понимал. Но я и не ставил перед собой задачу защитить тебя от правды. Я думаю, ты в состоянии вынести любую правду. Я знаю, что ты справишься с этим.
Я закрыла глаза и прижалась к холодной поверхности стены затылком. В отличие от Фарлага, я не испытывала такой уверенности. Хотя если подумать... Куда я денусь? Да, сейчас мне казалось, что огромный колюще-режущий комок, собирающийся внутри, вот-вот разорвет меня изнутри, но умом я понимала, что это пройдет. Я останусь жива и со временем даже снова смогу спокойно спать, просто на сердце станет одним рубцом больше. Но он прав: я справлюсь с этим. Я всегда справлялась.
- Ты злишься на меня?
Его голос прозвучал так, словно Фарлаг находился где-то далеко, но заставил меня вернуться в реальность. Я открыла глаза, снова посмотрела в его встревоженное лицо и покачала головой.
- Нет, просто я... растерянна. Огорчена. И не все понимаю. Если я русалка наполовину, разве я не должна плакать чаще, чем они? Как же человеческие гены? Почему для меня это так же недостижимо, как и для моей матери?
- Кто знает? - он едва заметно пожал плечами. - Мы и про русалок-то уже почти ничего не знаем. До разговора с Норманом я даже не подозревал, что они редко плачут. Считал, что этот ингредиент редок из-за того, что сами русалки - редкость. Кто может наверняка сказать, какими должны быть дети человеческого мужчины и русалки? Особенно, если речь идет о таком мужчине, как Сет Прайм. Сомневаюсь, что он сам много плакал в этой жизни.
ebooksa