Мертвое

Когда же наконец вернулась в гостиную, там горела лишь одна лампа, а стол оказался пустым. Крис стоял у окна, оружие исчезло. А жаль, я бы хотела рассмотреть ближе его ножи и кинжалы.

— Только не говори, что ты все выкинул сладости, — слабым голосом пробормотала я.

Парень покачал головой.

— Тебе мало? Оказывается, ты еще и редкая обжора. Глядя на тебя, никогда бы не подумал.

Я слегка смутилась. Не говорить же, что подобных сладостей я в жизни не видела. И не знала, что от их обилия может стать настолько плохо.

Покосилась на Криса. Он смотрел в окно, словно не желал глядеть на любимую сестру. Его злость улеглась, словно буря, оставив после себя пустоту и разрушения. И странно, в запале ссоры я кричала на него и ругалась, а сейчас почему-то не могла даже смотреть на его напряженную спину.

— Если мы все выяснили, то я пойду спать, — сконфуженно пробормотала я.

Он посмотрел через плечо. Внимательно так.

— Еще раз ослушаешься — и разговор будет иным, Иви. Можешь благодарить эти проклятые пирожные за то, что избежала наказания.

Крис отвернулся, а я состроила гримасу и показала язык его спине.

И лишь в комнате наверху до меня дошло, что «брат» прекрасно меня видел в отражении стекла!

ГЛАВА 13. Черный и Белый Архив

Над островом снова бушевала непогода. Потоки дождя змеились по стеклу, незваным гостем стучал в окно ветер. И мне не спалось.

Самое смешное, что в глубине души я была согласна с Кристианом в отношении Ардены. Судя по всему, этой богачке не помешала бы небольшая порка! Вот только подставлять для наказания свою шкуру и отвечать за грехи Ардены я категорически не желала.

Не потому ли хитрая бестия и затеяла подмену? Чем больше я узнавала о госпоже Левингстон, тем сильнее сомневалась в правдивости ее слов.

Вот только теперь Ардена Левингстон — это я. И быть ею становится все труднее.

Расстроенная, я подергала себя за пряди золотых волос, покосилась на закрытую дверь. Вытащила ножницы и подрезала кончики. Все-таки столь длинные локоны — сущее наказание!

Потом переоделась в сорочку и дважды обошла против часовой стрелки комнату, потрясла занавесками и покрывалом, чтобы изгнать призрачных шутих, которые насылают кошмары и бессонницу. Но и этот привычный с детства ритуал не помогал. Стоило закрыть глаза — и мне чудился бирюзовый взгляд и черная форма с ремнями, скрещивающимися на груди…

И тут же образ темнел, наливался сумраком, а на его место вставал другой — из прошлого. И бирюзовый взгляд заменялся рыжим…

… В детстве Башмак был тощим, хмурым и неразговорчивым. Вечно сидел в углу, прятал на ночь свои огромные башмаки, доставшиеся от отца и бережно хранимые, несмотря на давно стоптанные подошвы. А одним летом вдруг как-то вытянулся и возмужал, превратившись из тощего подростка в молодого парня. И весьма привлекательного, что странно. Даже наша признанная красавица — Корочка от Сыра или просто Сырок — засматривалась на парня. Раздобыла где-то розовую краску, мазала губы, томно вздыхала. И тем удивительнее было, что Башмак не обращал на девчонку никакого внимания. Не замечал ни ее волосы цвета топленого молока, ни ее золотистую кожу. Ни даже таких сочных подкрашенных губ. И все потому, что Башмак смотрел в другую сторону. В мою.