Мертвое

— Любопытный я. Вот все думаю, кто ж такую ладную Золотинку научил приемам отбросов и отщепенцев. Это ты благородным феврам можешь сказки рассказывать, крошка. А у меня глаза есть. Кто видел драку без правил, тот ее ни с чем не спутает. Вот и любопытно мне. Очень любопытно. Расскажешь, Золотинка?

Парень криво улыбнулся и поднялся. Глянул с высоты своего гигантского роста.

— И вот еще. Слухи ходят. Что ты с Альфом. Что целовалась с ним, и остальное — тоже. И ни слова о том, как ты ему двинула. Врет кто-то.

Я кивнула — еще как врет. Брешет даже!

Ринг развернулся, сунул руки в карманы и, насвистывая уличный мотивчик, удалился. Я тоже поднялась. Но на этот раз, прежде чем войти в темноту коридоров, внимательно осмотрелась.

Что-то происходящее в Вестхольде нравилось мне все меньше.

ГЛАВА 14. Букет для распутницы

Словно извиняясь за грядущие холода, осень свернула знамена ненастья и отступила в сторону гор и ущелий, возвращая на землю летнее тепло.

Умытый дождями остров сиял брусчаткой и красными крышами домов, заплетающие стены плющ и вьюнок шелестели влажными листьями. Сквозь камни мостовых даже полезли робкие травинки, обманувшиеся поздним солнцем и спутавшие осень с весной.

Остров одуряюще вкусно пах яблоками. Оказывается, за оранжереей начинался огромный яблоневый сад и в нем как раз начался сбор урожая. Сочный аромат щекотал ноздри и кружил голову. Силва каждый день приносила в дом целую корзину спелых наливных плодов, которые я с удовольствием уминала.

Это был Последний Вздох Лета, его прощание.

В нашем доме установился нейтралитет.

Кристиан делал вид, что меня не существует, я старалась эту иллюзию не разрушать. Мы по-прежнему вместе бегали по утрам, но молча. Все мои попытки завести разговор разбивались об ледяную стену неприязни «брата». Впрочем, я не слишком старалась, понимая, что чем меньше мы с февром будем общаться, тем мне же лучше.

Зато Крис вернулся в качестве нашего наставника, отчего Ливентия внезапно полюбила тренировки. На пробежку и спарринги красавица являлась теперь в таком виде, что наши парни лишь вздыхали. Лоб девушки прикрывала ажурная сеточка, блестящие локоны перевивало кружево и золотые нити. На изящной шейке красовался жемчуг, а на мундире всегда поблескивали броши. Их у Ливентии оказалась целая коллекция — драгоценные цветы, стрекозы и бабочки, которые теперь порхали по жесткой форме. Удивительно, но во всем этом великолепии Ливентия выглядела потрясающе гармонично и роскошно. Ей шел блеск самоцветов, он подчеркивал смуглую кожу южанки и яркие темные глаза.

Но к огорчению Ливентии, все это великолепие совершенно не трогало Кристиана.

После нашей ссоры февр старался вообще не смотреть в мою сторону.

Хотя я часто ощущала его взгляд. Когда делала в гостиной домашние задания, когда склонялась над книгой и хрустела яблоком, когда отрабатывала бег или прыжки, когда сидела на ступеньках Вестхольда с Меланией, Ливентией или Итаном. И этот взгляд был тяжелый, пристальный. Какой-то… ждущий. Но разбираться в поступках февра у меня не было ни сил, ни желания. «Список Двери» не давал расслабиться ни на минуту. Каждый день приближал учеников к вожделенному событию, и все наши мысли поглощал Мертвомир.

И штрафные звезды, из-за которых список менялся почти ежедневно.

Тренировки стали жестче, теперь все отстающие тоже получали штрафы и сползали вниз по списку. Поэтому я отбросила маску изнеженной богачки и взялась за дело всерьез.

Каждый день мы бегали вокруг Вестхольда, до яблоневого сада и обратно, прыгали, подтягивались и даже отжимались, что вызывало стоны у Ливентии и насмешки у парней.