Мертвое

Ко всеобщему удивлению, Мелания показывала совсем неплохие результаты, к тому же, она оказалась самой прилежной ученицей и вскоре даже оказалась на шестом месте списка.

— Это Святая Ингрид! — радостно воскликнула послушница, когда на доске в лекторной появился обновленный Список. — Святая дает мне силы!

К сожалению, на следующий день ее святая, видимо, отлучилась, и кто-то насыпал в ботинки Мелании битое стекло, так что во время бега послушница изранила ноги и отстала. Ну и как следствие — скатилась вниз списка.

Наставники не принимали никаких оправданий.

Как и Мертвомир — говорили они.

Хлюпающую носом Меланию я отвела к врачевательнице.

— Не реви! Мы найдем змея, который это сделал, и оторвем ему… что-нибудь важное!

— Я буду молиться, чтобы святая Ингрид образумила заблудшую душу, — прошептала Мелания, а я скептически фыркнула. Лучше дать обидчику в нос, это гораздо действеннее молитв. Но спорить, конечно, не стала.

Так продолжалось, пока не появился букет. Проклятый букет!

Утром я спустилась в гостиную, на ходу заплетая волосы. Кристиан уже был внизу, расставлял на столе чашки. Правда, самые обыкновенные, не душевные. Но мне нравились эти краткие минуты единения, когда Крис ставил на огонь чайник, а я вытаскивала из плетенки свежую сдобу.

Февр по утрам пил черный и горький, как древесная кора, кофейный напиток. Из любопытства я тайком лизнула вкусно пахнувшие зернышки и скривилась от ядреного вкуса. Как можно пить эту гадость, так и не поняла, но запах мне понравился. Сама же я предпочитала сладкий чай, щедро сдобренный взбитыми сливками.

Глядя, как я кладу в чашку полную ложку ванильного сахара, Крис хмыкнул. А потом вдруг подвинул ко мне корзинку со сладостями.

Я осторожно взяла ватрушку, обсыпанную корицей, и несмело улыбнулась февру. Наши взгляды встретились.

— А я думал, ты теперь и смотреть не сможешь на сладости.

— Вот еще! — фыркнула я.

Ароматы кофе и корицы смешались, закружили водоворотом. Я так и сидела с булочкой в руке, пока взгляд Кристиана исследовал мое лицо. Глаза, нос, губы…

— Ты испачкалась сливками, Иви, — тихо сказал он. Потянулся и провел большим пальцем по моим губам. Так мягко…

И тут в дверь постучали.

— Для госпожи Левингстон, — сказал пожилой подслеповатый прислужник, протягивая мне огромный букет красных роз. Даже не красных — бордовых! Одна единственная белая астра казалась одинокой среди колючих красавиц. Длинные стебли закрывал лист папоротника и обвивала золотая лента.

Я в жизни не видела такого букета и уж точно мне никогда ничего подобного не дарили. Поэтому я застыла, не зная, как реагировать на подобную красоту.