Мертвое

— Ардена, — окликнул Альф, поднимаясь. — Слушай, раз ты уже пришла, то мы могли бы освежить наши воспоминания…

Он подмигнул, блеснул зеленый камушек в левом ухе.

Я молча вышла и закрыла за собой дверь.

— Уложилась в пять минут, — торжественно заявила Ливентия. Остальные внимательно меня осмотрели, но не найдя ни ран, ни разорванного от страсти платья — поскучнели.

— Иви, он признался? Это он назвал тебя… распутницей, прислав букет? — Мелания покраснела, похоже, даже слово «распутница» повергало послушницу в шок.

— Это не он, — задумчиво сказала я.

— А кто?

— Я не знаю.

— Кто-то решил опустить тебя по списку, вот и напакостил, — сказала Ливентия и с подозрением осмотрела остальных. — Может, это был ты, Ринг? А что, Иви как раз обогнала тебя по результатам.

— Цветочки, букетики, — проворчал парень. Подкинул на ладони нож и ловко поймал за лезвие. — Такими глупостями пусть девчонки развлекаются. У меня разговор короткий.

— Да уж, куда каторжнику до языка цветов, — презрительно протянула южанка.

— Я не каторжник! — оскалился Ринг, но Ливентия лишь поправила стрекозу на своем мундире.

Здоровяк прищурился.

— А вот ты, Конфетка, знаешь все об этих цветочках и бантиках. Так, может, сама и прислала подарок? А что? Бегаешь ты плохо, отжимаешься так, что можно кишки порвать от смеха! У тебя нет шансов попасть в пятерку лучших. А сделаешь несколько подлостей — и путь расчищен. Гадости как раз в духе таких, как ты, богачек!

— Да как ты смеешь? — от ярости Ливентия даже утратила свою южную смуглость. — Мне плевать на Список, я вообще не тороплюсь за Дверь! Я бы с удовольствием вернулась домой в Грандану, а не торчала тут с недоумками вроде тебя! Так что не смей обвинять меня!

— Ты не хочешь получить Дар? — изумилась Мелания.

— Да зачем он мне? У меня есть все, понимаете? Все! Самая лучшая жизнь, которую только можно представить! А Мертвомир — это жуткий риск! Можно вернуться оттуда уродиной, а можно вообще не вернуться! Если бы не проклятая повинность старшего рода, меня бы здесь не было! — вышла из себя красавица. Ее щеки покраснели, глаза полыхали, а грудь часто вздымалась в вырезе шелковой рубашки.

Ринг судорожно втянул воздух и отвернулся.

— Кто знает, что ты не врешь, — пробормотал он, не глядя на Ливентию.

— Катись ты в Змеево логово, Ринг, — высокомерно заявила красавица.