— Да ладно, оно явно не боевое, лучше прямо скажи, что поглазеть и потрогать охота, — усмехнулся второй.
Леон с не меньшим интересом смотрел на кобуру пистолета на боку солдат, справедливо полагая, что в ней находится то самое иномирное оружие, что стреляет быстро, прицельно и далеко. Когда солдаты Лариного мира просительно указали на его меч, Леон решил воспользоваться случаем и так же просительно указал на их кобуру. Увы, обмена технологиями не случилось: солдаты помрачнели, строго на него посмотрели и даже погрозили пальцем. Странно: его оружие прилично попросить, а свое — нельзя показать? Несправедливый мир какой-то. Леон еще разок с вожделением покосился на кобуру и решительно отвернулся: не больно-то и хотелось, зачем его миру проблемы, связанные с распространением оружия массового уничтожения?!
Рядом остановилась черная машина, ее задняя дверца распахнулась и на дорожку вылетела незнакомая молодая женщина в каком-то нелепом жакете и непристойно короткой юбке много выше колена. Впрочем… Леон еще раз осмотрел наряды аборигенов этого мира и признал, что тут пристойным считается все, что угодно. Даже то, что незнакомые дамочки с воплем бросаются ему на шею и начинают вовсю целовать и крепко прижиматься. Хоть коробочкой не щелкает, и то хлеб.
— Леон, любимый, ненаглядный мой! Как я за тебя испугалась! — заговорила девица… на картумском. — Ты не ранен, с тобой все в порядке?! — и девица начала ощупывать все его тело сквозь одежду.
Ну, это уже перебор! Твердой рукой отстранив дамочку, Леон спросил:
— А вы, собственно, кем будете? Откуда мой язык знаете?
Девица застыла и с легким испугом заглянула ему в глаза:
— Я жена твоя — Лара! Помнишь венчание в королевском храме в Шариле? Как в брачную ночь от невесты своей заперся? Меня заклинанием Темного назад в мое тело закинуло, вот в это тело. Тебя тоже в подполе храма у того псевдоалтаря заклинанием переноса на Землю зацепило. Леон, неужто любимую свою женщину не узнаешь?!
Леон подумал, что пора бы ему привыкнуть к тому, что всякие незнакомые девицы все-все про него знают, вдруг объявляют о том, что они его самые близкие и любимые женщины, а главное — привыкнуть к тому, что они правы, и это в самом деле так! Просто он, как всегда, не совсем в теме вопроса.
— Жена так жена, — покладисто согласился Леон, не желая повторять прошлые ошибки. — Как домой возвращаться-то будем, жена? И в каком виде? Если в этом — то как я объясню, куда Солару дел?! Или у меня теперь не только кошка будет, но и две жены?!
Возможные варианты развития этой запутанной ситуации с его супругой повергли Леона в легкий шок.
Темноволосая девушка помрачнела, взяла его под руку и сказала:
— Будем надеяться на лучшее. Пойдем, с родителями своими познакомлю. Пока у них поживем, подумаем, что дальше делать.
Леона подтащили к пожилой паре и представили его, четко проговаривая все имена. Это действительно были имена родителей его жены, про которых она рассказывала раньше. Леон галантно поцеловал руку женщине в летах, одетой, кстати, в длинную юбку до пят и закутанную в большой платок. Внезапно обретенные теща с тестем посверлили Леона взглядами, потом лицо мужчины чуть смягчилось и он протянул руку для рукопожатия, которое вышло твердым и решительным. Обновленная версия жены потянула его на заднее сидение машины, уселась рядом и прижалась к боку, а пожилая пара заняла первый ряд сидений.
С любопытством осмотрев внутренний интерьер этой безлошадной кареты и восхитившись скоростью ее движения, Леон повернулся к «жене». Это действительно его Лара? Учитывая, что она откликнулась на заветный номерок и говорит по-картумски, это более чем вероятно.
Леон заглянул в темно-карие умоляющие о понимании глаза и на сердце его разлилось тепло: этот взгляд ему знаком и это тепло на сердце тоже знакомо — девушка рядом в самом деле его Ларочка. Просто иначе выглядящая. Леон до свадьбы и первое время после нее постоянно удивлялся несоответствию очень юного облика принцессы Солары ее явному уму, проницательности, решительности, умению быстро принимать верные продуманные решения. Леон признал про себя, что
Под его пристальным изучающим взглядом Лара грустно поникла:
— Тебе совсем не нравится это тело?
Леон вскинул брови, так как вопрос его несколько озадачил. После свадьбы он перестал оценивать женщин с позиции «нравится — не нравится». У него есть жена, которая ему безусловно нравится, и какое ему дело до других? Он мог признать какую-либо женщину красивой или некрасивой (не вслух, конечно же, а то в первом случае от жены достанется, а во втором — невежливо звучать будет), но это отвлеченное признание не имело к понятию «нравится» никакого отношения. Тем не менее, он постарался внимательнее присмотреться к новой внешности своей Лары и признал:
— Ты и в своем мире очень красивая. Даже чем-то похожа на Солару.