— Это было бы здорово, — я посмотрел на женщину, которая протянула мне свою визитку.
Я запомнил цифры и вернул ей карточку со словами.
— Чем меньше при мне информации, тем лучше.
— Ты стал осторожен, — его глаза расширились, — хотя что тут удивительного, если лишился дара.
— Спасибо ещё раз, вам обоим, — я склонил голову.
— Тихон! — прикрикнул цесаревич и встав, лично проводил меня до двери своего кабинета, обняв напоследок и прошептав.
— Приходи, я правда буду рад тебя видеть.
Я кивнул и попрощался с Анастасией Ивановной, выписавшей мне пропуск для выхода из Кремля.
Вернувшись на такси обратно в аэропорт, лишь заехав в одно место по дороге, я прошёл к порталу. Тот с громким хлопком раскрылся, и я шагнул обратно, попадая уже к японским стражам границы.
— Можно посмотреть ваши вещи, — вежливо обратился ко мне один из них, когда я спустился с портальной площадки.
Я переложил торт в другую руку, а папку раскрыл, не отдавая им её в руки. Документ был составлен на русском, но это было и неважно, от печати цесаревича наверняка веяло такой силой, что оба одарённых тут же её узнали.
— Проходите господин, — низко поклонились тут же оба.
Ещё одно такси до школы, где я легко перепрыгнул через закрытые ворота, и поднялся в секретариат.
— Доброе утро мисс Джонсон, — поздоровался с женщиной.
— Доброе утро Реми, — улыбнулась она мне, — почему не на уроках?
— Был по делам в Москве, — улыбнулся я, словно делаю это каждый день, и подняв вверх руку с картонной коробкой, поставил её перед ней на стойку, — птичка на хвостике принесла мне новость, что вы любите «Императорский».
Она ахнула, потянула за завязку и увидела торт, который я купил всего час назад.
— Реми! — она пальчиком прикоснулась к шоколадной поверхности, а затем демонстративно пососала его, прикрывая глаза, — это определённо он, причём наисвежайший!
— То есть можем определённо заключить, что он вам понравилось? — улыбнулся я.
— Приходи в любое время, — улыбнулась она в ответ, убирая дорогущий торт от чужих глаз.