Одержимый

— И каждый раз у артефакта другой вид, — добавил одноглазый. — И располагаем мы такие в разных местах. Иногда это часть сундука, иногда — украшение, бывали даже монеты, чуть отличные по виду от других. Но найти такую в целой куче — та ещё задача.

— И кто об этом знает? — прищурился Лёха.

— Только те, кому положено по должности, — Даран потёр подбородок. — Даже никто из охраны каравана не получает этой информации.

— А можно список этих лиц? — попросила Миа.

Даран назвал несколько имён и занимаемые ими должности.

Стриж, поразмышляв с минуту, кашлянул в кулак и сказал:

— В общем, есть тут одна идея…

Глава 10

Холод пронизывал тело, проникал в кровь, стал самой сутью существования. Чуждого существования. Чуждого настолько, что Лёха не мог даже сказать, был он индивидуальностью, или частью странной общности, крошечной снежинкой в сокрушительной лавине.

Покой ледяного мира нарушила искра. Жаркая, обжигающая. Она одновременно раздражала, лишала покоя, и пробуждала желание. То было неведомое чувство. Словно на кожу попал уголёк и его требовалось потушить, возвращая покой. И при этом он пробуждал голод, словно горячий блин, который хочется стащить прямо со сковороды, обжигая сперва пальцы, а затем и язык. А ещё искрой хотелось обладать. Как картиной мастера, восхитительной музыкой, прекрасной женщиной, или чарующим закатом.

Желание полного, безраздельного обладания захлёстывало всё существо, толкало к искре. Вперёд. Вперёд! Всё быстрее и быстрее, до тех пор, пока пасть не сомкнулась на обжигающей плоти. Пока чуждый инородный жар не угас в вечном холоде, даря краткий, но такой желанный миг удовольствия. Пока чужая сила не стала частью его самого.

Лишь когда эйфория отступила, Лёха осознал, что смотрит на растерзанные, покрытые инеем останки человека.

Удар головой заставил проснуться, подавившись собственным криком. Стриж в панике вытер рот и с ужасом уставился на рукав. Чисто. Никакой крови, никаких ошмётков плоти. Сон.

Тяжело дыша, Лёха сел и какое-то время молча пялился на руки в попытке осознать пережитое. Ему и раньше снились кошмары. Особенно часто повторялся один: Стриж пытался выбраться через верхний люк из горящего БТРа, но цеплялся подсумками и метался в отчаянной попытке освободиться, видя, как огонь подбирается всё ближе.

Были и другие сны. В них Лёха получал пулю или осколок, подрывался на мине, задыхался заживо засыпанным в окопе…

Но впервые он перестал ощущать себя человеком.

Лёха дрожащими руками снял с пояса флягу с водой, с трудом вынул пробку и сделал несколько глотков.

Что это было? Он теряет разум? Перестаёт быть собой? Или не только демон копается в его мозгах, но и он, Стриж, каким-то образом прикасается к чуждому разуму, видит его воспоминания?

Существо молчало. После пребывание в его шкуре оказалось сложно называть тварь забавным именем «Белочка». Всё равно, что дать прозвище вьюге, или жажде.

Отдышавшись, Лёха выбрался из крытой части фургона и сел на облучок.