Не хочу быть голословным. Есть в наше время место на Земле, которое может служить примерной моделью отношений тропических лесов Антарктиды и (не) населяющих их альбатросов. Это Гавайские острова. Конечно, это не материк, но эти острова достаточно велики, чтобы прокормить не один вид птиц, тем более птиц мелких. Альбатросы, буревестники, тайфунники (Pterodroma), качурки встречаются и гнездятся на Гавайях. Но все они связаны по образу жизни с морем. Несомненно, что эти птицы гнездились на Гавайских островах и до того, как острова покрылись пышными дождевыми лесами. Вообще, они были одними из первых поселенцев на островах. То есть у них была масса времени приспособиться к обитанию в формирующихся лесах Гавайев. По идее, предки современных гавайских цветочниц Drepanididae должны были встретить значительную конкуренцию со стороны лесных потомков альбатросов и буревестников, и вовсе не освоить леса Гавайских островов. Но ни один альбатрос не стал лесным несмотря на манящую близость и свободные экологически ниши гавайских лесов. Некоторые водные птицы освоили наземные биотопы Гавайских островов. Это современная казарка нене (Branta sandvicensis) и вымершие гигантские гусеобразные птицы, известные по ископаемым остаткам. Казалось бы, шанс? Нет. Ведь утки и гуси — травоядные птицы, в отличие от альбатросов и их родственников. Им приспособиться к наземным условиям жизни и пище, предоставляемой лесом, проще.
Иными словами, замечательные лесные альбатросы-колибри Антарктиды — очередной абсолютно нереальный ход эволюции, который останется только в нашем воображении.
Жуткое насекомое антарктических тропиков 100 миллионов лет «тому вперёд» — страшное хищное насекомое falconfly, названное в книге «соколоза» (в фильме — «муха-сокол»). Облик и повадки этого насекомого весьма свирепы. Однако родословная этого чудовища оказывается крайне запутанной, несмотря на то, что и в книге, и в фильме ясно назван «предок» этого животного — песчаная оса аммофила из отряда перепончатокрылых (Hymenoptera). Запомним этот факт, он нам ещё пригодится.
Если внимательно рассматривать великолепно выполненную фотореалистичную иллюстрацию (стр. 92) шестиногого хищника, то выяснится удивительная особенность: на последнем сегменте груди, перед брюшком, видны два маленьких «гвоздика». И именно они не позволяют провести родственную связь между осой аммофилой и «соколозой». Дело в том, что с точки зрения биологии эти органы представляют собой пару редуцированных крыльев — жужжальца. И они абсолютно не характерны для перепончатокрылых, зато являются отличительными признаками другого отряда насекомых — двукрылых (Diptera), у которых они служат для поддержания равновесия в полёте. Строение крыльев насекомых — очень стабильный и важный признак, существенно не меняющийся в течение миллионов лет. На нём и основана систематика насекомых, достаточно просто вспомнить названия отрядов: жесткокрылые (жуки), перепончатокрылые (осы, пчёлы, муравьи), двукрылые (мухи, комары), чешуекрылые (бабочки), власокрылые (ручейники), сетчатокрылые, веерокрылые, полужесткокрылые, равнокрылые, прямокрылые… Возможность превращения задних крыльев осы в жужжальца абсолютно нереальна: крылья ос специализированы в ином направлении: переднее и заднее крыло с каждого бока сцеплены между собою крючочками и работают как единое целое. Переход от крыла к жужжальцу возможен лишь из более примитивного состояния, когда оба крыла не сцеплены. Но эволюция необратима: упроститься до исходного состояния предка насекомых крыло осы не сможет, следовательно, превратиться в жужжальце заднее крыло тоже не в состоянии.
Следовательно, придётся признать, что «соколоза» не может быть потомком осы аммофилы и представителем отряда перепончатокрылых. Это двукрылое насекомое, судя по строению крыльев. Для неспециалистов поясню, что разница между перепончатокрылыми и двукрылыми больше, чем между коровой и лошадью.
Но есть возражение против этого вывода, которое чудовищная «соколоза» носит на своей голове: челюсти. Если по строению крыльев «соколоза» — типичное двукрылое, то челюсти всё же выдают в ней перепончатокрылое. У всех двукрылых рот специализирован: у мух нижняя губа превратилась в лижущую подушечку, в чём всякий не раз убеждался, наблюдая за комнатной мухой, орудующей на куске сахара. Она поливает слюной пищу, а затем смакивает губой полученный «бульон» (я никому не испортил аппетит?). Челюсти у мухи исчезли практически полностью. Зато у родственников мух, слепней, челюсти сохранились и именно они режут нашу кожу, когда эта тварь атакует нежный незагорелый зад дачника, собирающего клубнику. Ротовой аппарат слепня — режуще-лижущий: челюсти лишь режут кожу, а сосёт кровь это существо с помощью нижней губы (впрочем, приятнее от этой информации его укус не стал). А вот у комаров ротовой аппарат колюще-сосущий. Думаю, все испытывали на себе его действие. Хоботок комара не цельный — он сложен двумя парами очень тонких челюстей в «футляре» из верхней и нижней губ (кстати, у бабочки хоботок образует нижняя губа, а челюсти у большинства их видов исчезли совсем). Иными словами, двукрылые — «специалисты» по поеданию жидкой пищи.
А вот у «соколозы» мы видим мощные грызущие челюсти, способные дробить кости несчастных птиц тропиков Антарктиды, попавших к ней на обед. И думаю, что искушённый читатель этих строк сам сделает выводы о родстве «соколозы» будущего с современными двукрылыми, если я скажу, что грызущие челюсти — примитивные по своему строению. Они встречаются у древнейших по происхождению отрядов насекомых Земли — тараканов, жуков, прямокрылых (вспомните кузнечика и саранчу), богомолов. Стало быть, по строению челюстей «соколоза» — не двукрылое, хотя по строению крыльев — типичнейший представитель этого отряда.
Мой бывший однокурсник нашёл у этого чудовищного создания ещё одну черту, которой у него просто не может быть. В книге на рисунке ясно видно, что на конце брюшка соколозы торчат… церки! Эти выросты — рудименты брюшных конечностей. Они характерны для примитивных насекомых. Такие выросты есть у тараканов, богомолов, кузнечиков. Но их нет у насекомых из высокоразвитых отрядов — бабочек, жуков, а также у перепончатокрылых и двукрылых, среди которых можно (?) искать предка соколозы. Не могли эти церки появиться у неё — возврат к признакам предков невозможен.
Вот почему это существо оказывается «не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка» — этакая химера мира насекомых. И подобно многим из существ, показанных в проекте «The future is wild», она переходит из разряда реальных существ в разряд «околонаучной фантастики».
Шёлковые убийцы
Создатели фильма «The future is wild» очень щедро «посеяли» опустошение в рядах современных нам животных. Так, в серии «Бойцы ледникового периода» указывается, что вымерли от деятельности человека все морские млекопитающие. Если уж человек стал таким безрассудным, что губит большие и разнообразные группы животных, находящиеся на вершине своей эволюции, то что говорить о древних группах живых существ, чей «золотой век» закончился, когда человек ещё даже не появился на Земле? Одна из таких групп — отряд птиц Журавлеобразные (Gruiformes). Журавли не могут выжить при интенсивной «преобразовательно-разрушительной» деятельности человека, т. к. эти птицы сильно подвержены антропогенному влиянию. Они не могут выживать в антропогенном ландшафте, при сильном беспокойстве, при разрушении естественных мест обитания. Если по идее фильма вымерли морские млекопитающие, то журавли должны вымереть с ещё большей степенью вероятности. А нет журавлей — не будет и прекрасной синей птицы с ногами-крыльями.
Есть одна странность и в облике большого синего ветрокрыла. Известно, что его «предки», журавли — выводковые птицы. Их птенец вылупляется из яйца хорошо развитым и быстро покидает гнездо. Он активно учится искать корм и быстро становится самостоятельным. Но в фильме показан сидящий в гнезде птенец (уже большой, оперённый), которому родители приносят корм. Это не соответствует особенностям поведения журавлей и больше напоминает птенцовых птиц: воробьиных, дятлов, сов, хищных птиц и альбатросов. Логичнее предположить, что гнездо большого синего ветрокрыла будет находиться в ущелье, ближе к источникам корма (колониям пауков) и в зоне сильных ветров. Тогда птенец сможет сам искать пищу в колониях серебристых пауков и будет учится летать, используя ущелье как своеобразную аэродинамическую трубу.
В фильме «The future is wild» профессор Stephen Harris выдвинул странную гипотезу о том, что сейчас млекопитающие переживают не лучшие времена и в будущем неизбежно должны почти полностью исчезнуть. Повторите свою мысль ещё раз, Prof. Stephen Harris! Особенно тогда, когда будете травить мышей и крыс в своём подвале, или гонять белок от мусорных бачков. Австралийцы могут всерьёз поспорить с мнением о «деградации» млекопитающих, особенно в отношении мышей и кроликов. Так, в сериале «The Crocodile Hunter» ведущий Стив Ирвин доставал из старого оборудования на ферме живых мышей пригоршнями! А их сородичи в это время живым ковром шныряли под ногами съёмочной группы. Вот и думайте, кто находится в угрожаемом состоянии — мыши, или… люди?
У млекопитающих более великое будущее, нежели показано в фильме. Никак нельзя согласиться со словами профессора Stephen Harris о том, что через 100 миллионов лет млекопитающие окажутся на грани вымирания. Они уже прошли изрядную проверку на выживаемость в течение своей эволюции. Более 120 миллионов лет они были соседями динозавров, но не вымерли, хотя были явно не на первых ролях в экосистемах мезозойской Земли. И даже во время массового вымирания в конце мелового периода они выжили, хотя и с некоторыми потерями (несколько отрядов мезозойских млекопитающих вымерло вместе с динозаврами). Почему они должны деградировать в будущем? Объективных причин этому нет. Конечно, такие млекопитающие, как слоны и другие крупные копытные, крупные хищники вроде тигров и медведей, узкоспециализированные формы вроде муравьедов и панд, обречены на вымирание при изменении условий обитания. Изменения в циркуляции океанских течений могут нанести смертельный удар по популяциям китов (судя по количеству ископаемых остатков, чуть было не вымерших в олигоцене) и ластоногих. Но есть и те, кто выйдет из подобных катастроф с минимальными потерями. У грызунов, рукокрылых и насекомоядных будущее более перспективно, нежели вырождение до паучьего корма; они отличаются быстрой сменой поколений, быстрым распространением благоприятствующих мутаций, быстрым видообразованием. Да и вообще, виды и роды млекопитающих сменяли друг друга удивительно быстро, в то время как, например, динозавры рода игуанодон топтали Землю около 75 миллионов лет (вся кайнозойская эра — около 65 млн лет), а рачку щитню, копошащемуся и сейчас в летних лужах, «стукнуло» около 300 млн лет. Поэтому можно утверждать, что у млекопитающих огромные резервы для адаптации даже при массовых вымираниях видов.
Врать — так врать! Забористо, красиво, с чувством и настроением! Иначе я просто не могу сказать после окончательного осмысления просмотренной в очередной раз на видеомагнитофоне серии «Шёлковые убийцы» фильма «The future is wild». Что поделаешь, такой уж я въедливый и дотошный зритель. И я в очередной раз вспоминаю русскую пословицу «Не на всякий роток накинешь платок» (то есть, не всякого человека заставишь замолчать силой). Ну, не могу я молчать!!! Сердитый я…
Интересными в плане критики мне показались так называемые «травяные деревья», представленные в фильме как потомки бамбука. И не столько кривизна стволов показалась мне странной (есть сейчас на Земле деревья и более кривые), сколько кривизна логических рассуждений при предположении о существовании такого вида растений в будущем. Судя по всему, «травяное дерево» создавалось по принципу: «а пусть будет именно так, потому что мне это просто очень нравится». Иного объяснения я подобрать не могу, и вот почему. Я решил рассмотреть научную литературу, посвящённую бамбуку, и выяснил удивительные вещи, которых не должно быть при эволюции бамбука в «травяное дерево». Черты биологии «травяного дерева» я взял из фильма, бамбука — из книг. Сравните сами и сделайте выводы:
ebooksa