Деревья также, по-видимому, могут отличать собственные корни от корней других видов и даже от корней своих родственников. Они делятся пищей и питают своих «соседей», когда те больны или переживают непростое время (например, зимой осинам приходится труднее, чем хвойным деревьям, поэтому хвойные протягивают им руку помощи). Все это происходит, по всей видимости, лишь по одной причине: жизнь становится гораздо проще, когда вы помогаете другим, а не просто обеспечиваете себе выживание. Связь между корнями деревьев иногда оказывается столь сильной, что два дерева могут погибнуть одновременно.
В каком-то смысле деревья точно знают, чем они занимаются, но просто двигаются гораздо медленнее нас. Нервные импульсы человека могут перемещаться со скоростью 119 метров в секунду при напряжении мышц и 0,61 метра в секунду — при передаче болевых сигналов, а электрические импульсы дерева движутся со скоростью всего лишь 0,00014 метра в секунду. Они кажутся нам медлительными, но на самом деле они прекрасно адаптируются к стрессовым факторам (климату, вирусам или изменениям в почве).
Ежегодно открывают тысячи новых видов растений, но из тех видов, которые нам уже известны, более чем каждый пятый находится под угрозой исчезновения. Растения кажутся настолько базовой вещью для человечества, что мы забываем, что во всем зависим от них: они основа пищи, топлива, лекарств и материалов. Они регулируют температуру, климат и рельеф нашей планеты. Мы постоянно ожидаем слишком многого, и это проявляется все ярче и ярче. По словам покойного этноботаника Тима Плоумена, «они способны питаться светом, разве этого недостаточно?».
Млечные солнечные галактические системы
Этот момент стоит прояснить.
Солнечные системы — обычное явление. В нашей системе есть одна звезда, которую мы называем Солнцем, и она окружена планетами и всем остальным, что так или иначе вращается вокруг нее (хотя и не случайно, потому что в космосе не бывает случайностей). К этим остальным объектам относятся луны, астероиды, камни и много-много пыли.
Наша Солнечная система находится внутри галактики, которую мы называем Млечный Путь. Она представляет собой невероятно большую систему звезд, изолированную от других подобных систем обширными областями пространства. В Млечном Пути, ширина которого составляет около 110 тысяч световых лет, наше Солнце — это лишь одна из 100–400 миллиардов звезд, у большинства из которых есть собственные планеты. Подобно человеческому эго, галактики бывают разных размеров, и, хотя у нас довольно просторно, есть и другие, намного более крупные, например галактика Андромеды (наша соседка).
Термин «Вселенная» относится ко всем галактикам, которые мы когда-либо наблюдали и будем наблюдать, — это совокупность всех известных и неизвестных объектов и чудес в космосе. Еще в 1920-х годах астрономы полагали, что Млечный Путь содержит все звезды во Вселенной, — сейчас эта мысль кажется очаровательной, поскольку на самом деле звезд бесчисленное множество миллиардов.
Дело в том, что мы видим космос лишь до определенных границ. Хотя современные телескопы позволяют нам изучать в мельчайших деталях миллиарды отдаленных галактик и явлений, есть вещи, до которых нам никогда не дотянуться, — это одно из последствий жизни в постоянно расширяющейся Вселенной.
В сентябре 2014 года астрономы поняли, что группа галактик, частью которых является Млечный Путь, в сто раз больше по массе и объему, чем считалось ранее: 500 миллионов световых лет от одного ее края до другого. Галактики имеют тенденцию объединяться в группы, или скопления. Более крупные и плотные группы мы называем сверхскоплениями. Оказалось, мы живем в одном из таких сверхскоплений, и астрономы назвали этот регион Ланиакея, что на гавайском означает «неизмеримые небеса».
И если этот факт не приводит вас в восхищение, то я не знаю, что на вас подействует.
Я сегодня сам не свой
Идея неизменного «я» ведет к путанице и недоразумению, и, если думать о ней слишком долго, она может показаться какой-то липкой, почти подозрительной. Все ваши предыдущие версии — те, что существовали пять минут назад, несколько часов назад, несколько лет назад, — связаны очевидной нитью, и концепция личности путается, когда речь заходит о физическом теле, внешности или памяти. Понятно, что нельзя свести себя к какой-то одной вещи: человек — это, скорее, некая сюжетная линия, бесконечная прогрессия, вариации на тему. Нечто, позволяющее связать свое нынешнее «я» с нашими прошлыми и будущими версиями.
Похоже, мы воспринимаем себя и мир как часть повествования: в нем есть главные герои, с которыми мы общаемся, к которым обращаемся, а также начало, середина и конец. Мозг человека стремится создавать истории и сюжетные линии, даже когда исходные данные бессвязны и противоречивы. И почти все в нашей жизни связано с другими людьми или с тем, как они нас воспринимают. Мы думаем, что будем (или не будем) вести себя и действовать определенным образом, но часто ошибаемся, удивляемся и совершаем поступки, которые явно «не в нашем характере». И хотя это расстраивает нас, мы неспособны выбирать или контролировать аспекты жизни, которые в конечном счете влияют на то, что мы говорим, делаем или думаем.
В зависимости от наших взглядов есть много разных (и часто противоречивых) методов самоанализа. Шотландский философ XVIII века Дэвид Юм утверждал, что «я» — это не что иное, как «пучок восприятий», а американский философ Дэниел Деннет описывает «я» как «центр гравитации нарратива (повествования)». При этом социальный психолог Хейзел Роуз Маркус говорит, что «нельзя быть собой, когда ты сам по себе».
И хотя мы, вероятно, не те гениальные и единственно важные существа, какими себя считаем, нам нужно опираться в жизни на некое восприятие себя, и оно становится неотъемлемой частью многих явлений: любви, обучения, того, на что мы обращаем внимание. Но мы постоянно создаем это «я» — оно не стоит где-то в сторонке, ожидая, пока мы его отыщем. Неважно, что вы думаете по этому поводу и насколько вы запутались в этих вопросах, — возможно, вас обнадежит мысль, что у вашего «я» множество лиц и форм выражения.
Митохондриальная Ева
Мы жаждем знать, кто мы и как мы появились. Наверняка мы люди, которыми сами себя считаем. Но они — это совсем не обязательно мы.
Рассуждая с позиции генетики, все мы, люди, очень похожи: 99,9% нашей ДНК (дезоксирибонуклеиновой кислоты) совпадают с ДНК любого другого человека. И если это кажется удивительным, просто представьте: наша ДНК лишь на 1,3% отличается от ДНК шимпанзе. А еще наши гены на 90% совпадают с генами кошки, на 80% — с генами коровы, примерно на 60% — с генами цыплят и плодовых мушек и даже на 50% — с бананом. Это одновременно впечатляюще и бессмысленно, поскольку у всего сущего на Земле имеется определенный процент генетического совпадения.
Термином «геном» обозначается полный набор ДНК, и ваш геном содержит инструкции для развития и формирования всего, чем вы были, чем являетесь сейчас и чем когда-либо будете. Каждая молекула ДНК состоит из двух закрученных в спираль нитей — кажется, что они замерли в неловком танце, когда обе стороны боятся, что окажутся непозволительно близко друг к другу. Каждая нить состоит из пар оснований. Человеческий геном содержит около 3 миллиардов пар оснований, при этом только 0,1% из них отличаются у разных людей. Сложно поверить, но этой крошечной разницы хватает, чтобы отразить все различия у всех людей, которые когда-либо жили на планете.
ebooksa