— За мелкую? Ну да.
Ляльке хотелось спросить, пошел бы он воевать за нее, но она, понятное дело, не стала. Все-таки они видели сегодня друг друга в первый раз, и спрашивать о подобном было глупо. Вот только очень хотелось быть нужной.
Лялька подошла к кровати, на которой уютно посапывала Аня. Было странно думать, что Потап, LastGreen и даже Аня могли бы быть пешками в чьих-то руках, чтобы навредить Сергею, дяде Лёве, самой Ляльке. Она не хотела об этом думать. Как не хотела думать о смерти Андрея. Может быть, когда-нибудь потом. Пока в ее жизни не было места злодеям и смертям. Она их просто не вывезет.
— А что там за замес? — Потап сел по-турецки на пол у двери, потом чуть поморщился и вытянул одну ногу вперед.
— Да какая-то фигня с деньгами компании.
— Вот и не угадаешь, что лучше — с деньгами или без, — вздохнул Потап.
— Сказали, что ты и даже Аня можете быть подставными.
Лялька ожидала, что Потап возмутится или рассмеется, но он снова вздохнул и после паузы произнес:
— Не тащи в дом кого попало. Серьезно.
— Но ты ведь не подставной? — спросила Лялька, вглядываясь в лицо Ани, хмурившейся во сне. Смотреть на Потапа она боялась.
— Нет. Но мог бы быть.
— А ты стал бы? Если бы денег предложили, например. Много.
Лялька немного волновалась, что Потап уточнит сумму, потому что, признаться, она понятия не имела, сколько за это могли бы заплатить, но он ответил:
— Нет, Лен. Я в такое не играю. И Гриня тоже. Знаешь, когда в своей семье хрен пойми что, как-то не тянет устраивать такое же у других.
Лялька улыбнулась и, повернувшись к нему, прошептала:
— Спасибо.
Потап хмыкнул и пробормотал:
— Я пойду. Если мелкая будет бузить, отправляй ко мне.
— Хорошо, — пообещала Лялька, глядя на то, как тяжело Потап поднимается с пола и выходит из ее комнаты.
Переодевшись в пижаму, она осторожно сдвинула девочку к стенке, побоявшись, что та может свалиться с незнакомой кровати, а сама устроилась с краю. Оставленного Аней места едва хватало, но Ляльке отчего-то было хорошо. Может быть, потому, что у нее появилось осознание себя частью семьи. А может, потому, что впервые она чувствовала себя так, будто делает что-то важное и нужное. И это было очень неожиданное и очень приятное чувство.