Впереди, словно привидение, шел Вит, за ним Ольга, качаясь из стороны в сторону. Временами мне казалось, что ее вот-вот сдует ветром в море. Хотя нет. За эти летние каникулы она похудела настолько, что, скорее всего, ветер унесет ее в небо. А в небе — солнце и луна. Солнце горячее, луна холодная. Если…
Девушка прервала мои бредовые размышления:
— Как ты думаешь… нас уже начали искать?
— Какое сегодня число?
— Двадцать третье.
— Я обещал быть двадцать седьмого.
Подавленный вздох.
Подошва на ее кроссовке парусом хлопала при ходьбе, грозясь вовсе оторваться.
Некоторое время мы шли молча.
— А тебя когда хватятся? — нарушил я тишину.
— Не знаю. Я сказала, что, возможно, после двадцать пятого.
— Мама небось волнуется.
— Мама умерла.
— Понятно. — Я вежливо замолчал.
— У нее был рак мозга, — отрешенно сказала девушка, глядя себе под ноги. — Я люблю ее.
Соглашаясь, я кивнул.
— Я знаю, что она там, наверху, и все видит. Она видит меня и тебя, и она нисколько не винит нас в том, что произошло, — продолжала девушка.
В небе кружили чайки, плача и смеясь.
— Все хотел спросить тебя.
— Спрашивай, — безо всякого интереса сказала Ольга.