Пятиозерье

— Ну-у, — задумчиво протянула Света, в отличие от Ленки она от общения с Клайдом в восторг не приходила, и, чтобы сменить тему, спросила:

— А что за срочное собрание у Горлового?

— Это насчёт бумаги из УО. — Астраханцева, как всегда, узнавала всё раньше всех. — Получил наш Вадим Васильевич вчера циркуляр насчёт усиления военно-патриотического воспитания. Пятнадцать лет не вспоминали, однако… Предписано растить героических солдат для любимого президента: наглядная агитация, встречи с ветеранами… А гвоздь программы — возрождение «Зарницы». Короче, мальчишки будут бегать по лесу с деревянными автоматами под командой Закревского и Доктора; а мы… а мы засядем шить чепчики, чтобы было что кидать в воздух при встрече героев…

Прозвучала наверняка цитата, очень знакомая, хоть и слегка искажённая… Но откуда? Не вспомнить… И Света решила (далеко не в первый раз) всё-таки проконсультироваться с врачом.

Ни одного из предыдущих решений в жизнь она не воплотила.

Ретроспекция. Астраханцева

Давно, в конце восьмого класса, Ленка Астраханцева глянула в зеркало и с редкой самокритичностью поняла, что красивой ей не стать никогда.

Высокий лоб был слишком узким; непропорционально расширяющееся книзу лицо дисгармонировало с маленьким ртом и подбородком — тоже узким; длинноватый, отнюдь не классической формы нос чересчур приближался к верхней губе, по любым меркам излишне тонкой; веки — тяжёлые, словно набухшие изнутри — придавали взгляду мрачное выражение… Словом, победы на конкурсах красоты Ленку никак не ожидали.

И даже волосы красивого золотисто-рыжего оттенка росли редко, вынуждая подолгу возиться с расчёской и лаком перед любым выходом из дома. А фигура… на фигуру она давно уже перестала обращать внимание, решив, что выигранные жестокой диетой граммы никак не окупают перенесённых страданий…

Сделанное открытие у Ленки особых моральных терзаний не вызвало и комплекса неполноценности не развило. Отметив сей безрадостный факт, Астраханцева постановила пойти другим путём: она решила стать умной. И не просто умной. Желательно — ещё и талантливой.

Задача оказалась непростой, тем более что наследственность не предрасполагала: мать — простая учительница, тонущая в беспросветном болоте тетрадок, диктантов и сочинений; отец — добрый, мягкий, всегда и всем готовый помочь пролетарий, но медленно спивающийся.

Ленка с младшей группы детского сада отличалась редкой целеустремлённостью и умением добиваться своего. Она запоем читала — книги исключительно умные, детективы и фантастика были исключены по определению; она ворвалась в околобогемную тусовку, настойчиво заводя знакомства с непризнанными поэтами и рок-музыкантами (порой доводилось пообщаться и с настоящими). Она мелькала среди кухонных философов, запросто жонглирующих Юнгом и Хайдеггером — и научилась у них гладкословно оперировать звучными красивыми терминами.

Выбранный путь требовал высшего образования — и она пошла в педагогический по языку и литературе, абсолютно не разбираясь в точных науках и обоснованно побаиваясь поступления в университет, на гуманитарные факультеты…

В итоге цель оказалась достигнута — среди своих многочисленных знакомых Ленка слыла интеллектуальной особой, способной рассуждать о Кафке и Борхесе, и дочитавшей известного любителя наркотических полётов во сне и наяву Кастанеду аж до пятого, а то и до шестого тома…

Что удивительно — вся эта суета не помешала ей рано выйти замуж и родить дочку. Впрочем, муж спустя три года куда-то задевался, оставив на память о себе лишь фамилию, ныне носимую Ленкой. О наличии же дочери (в основном проводившей время с бабушкой) иные Ленкины друзья-приятели и не догадывались.

Знакомство с людьми по-настоящему талантливыми у Ленки почему-то не затягивалось. Например, она никому не показывала автограф известного поэта (действительно поэта, а не попавшего в струю рифмоплёта). Это было прощальное двустишие, посвящённое ей, Астраханцевой:

Так хочется прослыть интеллигентной… Но хромосомы выдают, мешают гены…

Не бог весть какая поэзия, — маэстро, сочиняя сей шедевр, был, сказать по правде, уже изрядно пьян. Но Ленка листок с неровными строчками, датой и подписью не выбрасывала — чем чёрт не шутит, вдруг когда-нибудь — после смерти — произведут из известных в гении и начнут продавать на аукционах всякую ерунду: кресло, продавленное гениальным задом; навевавшие вдохновение домашние тапочки; и такие вот, спьяну щедро рассеянные по многочисленным знакомым мятые бумажки…

Подобно прочим околобогемным завсегдатаям, случалось ей порой мелькнуть и на экране — в массовке, фоном для заезжей или местной знаменитости. Но в последний раз теледеятели увековечили Ленку по иному поводу. И это оказалась самая неудачная съёмка в её жизни.

Астраханцеву увидел человек, раздающий все долги.

Долг Ленке он считал одним из главных.

05 августа, 09:41, ДОЛ «Варяг», медпункт