Три сапога - Пара

22
18
20
22
24
26
28
30

– Отжался!

– Но у меня рука…

– На одной! Считаю до трех. Раз!

– Какая муха…

– Два…

Графеныш оперся на трясущуюся руку и начал отжиматься.

– Девяносто девять! Девяносто восемь!

– Мистер Салех, вашу ж мать, вы что, перепились? – пыхтел Ричард, впрочем, не делая попыток прекратить и с удивлением для себя продолжая отжиматься на одной руке. Напитанные целебной алхимией мышцы ныли, но выполняли требуемое упражнение.

– Я аристократ, а ты плебей! Девяносто три, девяносто два!

– Вы хуй! – в отчаянии пробормотал младший Гринривер.

– Я властвую, доминирую, я первый, сука, в благородном роду! Восемьдесят девять! Оспорь мое право повелевать? – радостно гоготал инвалид, уперев тому костыль в спину.

– Сууууука! – разнесся над парком протяжный вопль.

– Восемьдесят пять! – прорычали в ответ.

Птицы испуганно кружили в воздухе.

Заходящее солнце освещало мраморное крыльцо банка. На газовом фонаре сидела большая ворона и рассматривала Ричарда. Тот рассматривал птицу в ответ, и размышлял, успеет ли он выхватить пистолет и выстрелить в птицу до того, как та взлетит? Слишком уж умный вид имело пернатое. Где-то рядом извозчик громко матерился из-за лопнувшей рессоры.

– Ну что, мистер Салех, пришло время проверить, насколько удобны вы в качестве мишени? Поверьте, еще ни один выигрыш не доставлял мне столько удовольствия, – Ричард подставил лицо солнцу и аж зажмурился от удовольствия.

– Сначала надо выиграть, – добродушно ответил инвалид. Я бы на твоем месте не радовался победе раньше времени.

– Ну, право, мистер Салех, что может пойти не так? Дело верное!

Пять минут спустя.

– Тысяча золотых? – ошарашенно произнес Гринривер. Его лицо выражало полное смятение.