Богомол

Донской вдруг испытал приступ злобы. Ее родила картинка, мелькнувшая перед глазами: Сурта, твердо стоящий на месте, вместо того, чтобы бежать со всеми, и ожидающий, когда богомол, пожирающий очередную жертву, откроется настолько, что можно будет прострелить его мерзкую треугольную голову.

Ни черта с вами не сделаешь, подумал Донской. Вы только умеете говорить. Каждый из вас — кретин, туполобый кретин и ублюдок! Зачем он только отправился с ними к этой дыре — Котловану? Кроме того, Артем почему-то не думал, что богомол ничего не предпринял бы в отношении человека, чего-то ожидающего, а не бегущего прочь, пока не станет поздно. У них не было шансов, даже если бы у кого хватило духу смотреть, как гигантское насекомое пожирает его одногруппника.

Анжела Маверик тихо спросила:

— Так что же делать? Неужели никак нельзя избавиться от этого существа?

— Можно, — Донской улыбнулся одними губами. — Дождаться кого-нибудь. Рассказать про богомола и попросить сюда человека с автоматическим оружием.

Маверик изменилась в лице — ей показалось, Донской издевается над ней.

Тот, как ни в чем не бывало, продолжил:

— Для этого надо, чтобы парни с оружием очень внимательно следили за окнами, а остальные не мешались у них под ногами.

Олег Сурта отошел от окна, ощущая сказать потребность сказать Донскому что-нибудь, что поставит его на место, остудит его норов, проявляющий себя, несмотря на бесстрастное лицо, все больше и больше.

— Ты хочешь сказать, — начал Сурта, заметив при этом, как тот час же сузились глаза Донского. — Ты единственный, кто держит себя, как…

— Тише! — выпалила Ольга Сурта, вскочив на ноги.

Парни посмотрели на нее несколько озадачено, но в следующее мгновение поняли, в чем дело.

За окном послышался звук рассекаемого воздуха. После затянувшейся тишины, глотавшей минуты нехотя, через силу, ничем не примечательный признак присутствия поблизости богомола, показался взрывом бомбы.

Все без исключения вскочили с пола. Как и Сергей Анин в соседней комнате, практически погрузившийся в дрему.

— Господи! — выдохнула Анжела Маверик.

Грожин вжался в стену, упираясь ногами в пол, как будто не оставлял попыток преодолеть препятствие, оказавшееся сзади.

— Богомол! — нервно произнес Донской, занимая позицию между двумя комнатами.

Олег Сурта отпрянул от окна, едва не толкнув жену. Маверик незаметно для себя оказалась в передней комнате.

— Смотри за окном кухни, прошипел Донской, обращаясь к Сурте. — Ты стоишь к нему спиной.

Сурта не слышал его.