Нет, ну надо же, какой прыткий! Что-либо обещать я была пока не готова.
К сожалению, наш разговор прервали. Прибыл лакей с сообщением, что команде зелёных выдали жёлтую карточку за подсказку от зрителей. Те уже поняли, что пошли не туда, и кто-то из толпы направил их на верный путь, правильно расшифровав указания. Пришлось Дамиану отправляться к ним, удаляя по приказу короля особо сердобольного зрителя и вынося предупреждение команде, что в следующий раз им придётся разгадывать дополнительную загадку, прежде чем продолжить игру.
Я же, оставшись одна, потянулась к лимонаду, но передумала. С жидкостью нужно поосторожнее, а то придут к оракулу, а я газелью ускакала во дворец в поисках дамской комнаты. Зато с моими фрейлинами ко мне подошли и придворные дамы. Всех заинтересовало, что это за знаки я показывала принцу, а услышав про язык веера, заинтересовались не меньше его. Воспользовавшись случаем, с азартом принялась за обучение местного женского населения. Уверена, вскоре заказы на их изготовление посыплются валом.
— А почему вы говорите о языке веера в прошедшем времени? — подметила одна женщина из свиты принцессы, которая подошла с другими любопытными. Наверное, стало интересно, что это такого я рассказываю, чтобы своей госпоже доложить. И попыталась меня уколоть: — У вас его потом запретили, чтобы не потакать распущенности?
— Что вы, между флиртом и распущенностью огромная пропасть, и умные люди это понимают. Умелый флирт ещё никому не повредил, а лишь помогает собрать поклонников, из которых потом выбираешь самого достойного.
— Достойных должны определять родители.
— Не спорю, родительское одобрение важно. Но когда мужчина сражается за внимание женщины, он больше её ценит. А насчёт языка веера вы верно подметили, у нас он уже устарел. Просто появились телефоны, изобретение наших учёных, и теперь через них можно не только переписываться, но и разговаривать на расстоянии.
Конечно, данное заявлении породило массу вопросов, но я сделала это специально, переключая внимание. Пусть лучше о сотовых расспрашивают, чем с подачи этой змеи начнут считать веер угрозой добродетели. Но-но, мне его в моду надо ввести, будут ещё здесь всякие мне палки в колёса ставить.
В итоге ко мне подтянулись не только женщины, но и мужчины, привлечённые моим рассказом. Я себя Шахерезадой почувствовала. Лишь король, недовольный, что я опять собрала вокруг себя народ и меня внимательно слушают, разогнал всех, стоило прийти жёлтой команде за подсказкой. Но хоть те и обратились к королеве, он попросил отойти всех, чтобы не мешали.
Оставив в плату игрока, они ушли, а мы стали куковать в одиночестве, ожидая следующих. Тут только я спохватилась, что не подумала о своих девочках. Для фрейлин королевы о скамеечках позаботилась, а своим вылетело из головы. А после недовольства короля даже лакеи все разошлись, снуя между придворными, не попросишь принести. Девочки замерли у входа, и мне было совестно на них смотреть.
— Может, хотите пить? — спросила у них, протягивая бокал. — Берите, я не хочу.
— Отказываться от предложения принцессы не стоит, — шутливо добавила я, чтобы не стеснялись.
— Благодарим, — Маргарет подошла ко мне, принимая бокал, и тут же изменилась в лице. — Здесь яд.
Мы замерли, глядя друг другу в глаза. Она серьёзно, растеряв свой расслабленный вид, а я растерянно.
— Не может быть! Это принёс мне принц, и нужно быть идиотом, чтобы травить меня из своих рук на глазах у всех.
— Согласна, — согласилась её напарница, подходя к нам. — Тут столько людей крутилось, что могли и подсыпать.
— Как вы узнали о яде?
— Артефакт ярга, мы им всю вашу пищу проверяем. Пойду я прогуляюсь, отнесу нашим. Может, удастся определить след ауры отравителя. Марион, а ты сообщи Его величеству.
Та кивнула, доставая дощечку, и стала быстро писать.
Вот только супруг был настолько увлечён своей невестой, что ему было не до сообщений. Прогуливался с ней у фонтана, что-то рассказывая, словно позируя передо мной. Со злорадным удовлетворением отметила, что и сопровождающим принцессы приходилось топтаться у её шатра в ожидании, без возможности присесть. Мозг отмечал любые мелочи, лишь бы не думать о том, что меня хотели отравить.