Сейчас я как никогда казалась похожей на маму в юности. Портрет, на котором она тоже в белом платье, украшал холл нашего дома в той, другой жизни. Наверное, именно такой папа и видел матушку, ради такой он оказался готов на все. Интересно, а каким она видела моего отца?
Когда же дверь открылась, я поняла каким. Хотя Хантер и не был ни капли похож на невысокого, кучерявого и темноволосого моего папу, но сейчас его глаза блестели так же, как у папы, когда он смотрел на мою маму.
На прием в императорский дворец опаздывать было нельзя, но вы пробовали собираться всем семейством и успеть в срок? А как оказалось, приглашены не только мы с сиятельным, но и леди Голдери, Элена, что тоже красовалась в белом платье дебютантки, Кристоф и даже мисс Ева.
От соседства с последней, к слову, я изрядно нервничала. Крис, видя такое дело, подошел ко мне вплотную и заговорщицки шепнул:
– Пс… – шикнул он не хуже любого анчарского сорванца, – держи, это тебе. На всякий случай, если нужно будет спокойствие.
– Это нужно будет выпить? – с подозрением так же шепотом спросила я.
– Нет, выпить – если уже совсем достанут и захочешь упасть в обморок. А так – напоить. Это мое фирменное сонное зелье. Действует по минутам. Одна капля – одна минута. И следов в организме не оставляет, – гордо отрекомендовал Кристоф. – Оно оказалось жутко популярным.
Я с сомнением глянула на протянутый пузырек.
– И кто же его пользует?
– Ну, леди Ева, – он хитро усмехнулся, – когда не знает. Леди Голдери поливала вчера вербену свою перед пересадкой. Так та даже ни единым корешком не упиралась. А еще я заказ на свои сонные капли получал, правда, давно – с месяц назад, если не больше. Покупатель, правда, дотошный попался, все выспрашивал, точно ли в организме никаких следов не останется: ни в крови, ни в мышцах, ни в жилах, ни в желудке… Так я его уверил, что ни один целитель не подкопается. Я же на нашей Елизавете-Александре-Марии Йоркской проводил контрольные испытания.
– На ком? – не поняла я.
– Ну на нашем хранителе белке, Елизавете Второй, – и, опережая мой банальный вопрос, уточнил: – а Елизавета Первая – это жена основателя рода, лорда Хантера Первого Элмера. Мой дядя, к слову, в роду тринадцатый.
Вот везет мне на это бездново число… Теперь и муженек у меня оказывается Хантер Тринадцатый Элмер…
– Так что все надежно, и сонное зелье не подведет.
Я глянула на флакончик, что удобно устроился в моей руке, и тут у меня в голове словно закоротило.
Та самая муха, что прилегла рядом с бутербродом покойного бомбиста прикорнуть. А яда меж тем никто из магов-дознавателей не отыскал ни в хлебе, ни в ломте ветчины.
– А как он выглядел, этот твой заказчик? – на всякий случай уточнила я, ища взглядом супружника. Думаю, ему об этом тоже будет очень интересно послушать.
– А не знаю, – беззаботно отозвался Крис. – Он в плаще подходил, так что глаз не видно. Странный тип. Но сонное зелье – оно ведь не яд, ну я и подумал… мало ли. К нам, у ворот алхимической лаборатории, бывает, подходят всякие типы, спрашивают про зелья, декокты… Кому бородавку свести, кому нагар с двигателя растворить, кому рога вырастить… Дипломированные же алхимики дорого берут, да и отпечаток ауры порою снимают… А так – он мне десяток золотых, я ему верное средство для мгновенного сна.
– А говорил хотя бы примерно как? С акцентом или без акцента?
– Хорошо говорил, правильно. Как благородный, да и заплатил сразу же, без торга.