Второй

Мне пару раз намекнули на то, что вашу общую деятельность пора было бы прекратить. и я пытался это сделать. Но…Хорошо работать у вас получалось только вместе. так или иначе Второй умудрялся выдернуть вас, Ян, с любых операций и мероприятий, а вы не отказываясь, тоже с головой уходили в предложенную им работу.

Самое страшное началось тогда, когда вы нашли Артефакты. О том, что существуют артефакты улавливающие споры прилипал — я знал. мне об этом рассказал Некрасов. Но я не знал толком ни что это такое, ни откуда они берутся.

И тут вдруг, совершенно случайно вы со Вторым находите и приносите просто в клинику предметы с помощью которых еще 20 лет назад мы пытались остановить эпидемию. Некрасов погиб, я лишился дара и наша затея провалилась. Но попытка то была.

Скрыть наличие артефактов я не мог. В совете директоров поднялась легкая паника. А Сергей в добавок еще сообразил, что именно об этих окаменелостях и были сделаны записи перед последним походом в город Некрасова.

Он позвал вас Ян и рассказал все что мог на тот момент о возможностях артефактов и белых зонах. Без вас он бы их не нашел. Он же всего лишь обыкновенный человек.

— Получается что это я во всем виноват, да? — мне самому стало страшно от такого предположения. Я не хотел думать что это из-за моих неуклюжих не согласованный действий все пошло наперекосяк.

Получалось, что если бы не я, то Второй бы не ввязался в эту авантюру с останками и старинным лекарством от «прилипал». Он бы трезво оценивая свои возможности просто отказался от идеи и может быть искал бы что-то другое менее опасное и для Клиники и для себя в целом.

— Ты ни в чем не виноват. Так получилось. Стечение обстоятельств. Я же говорю- вместе вы слишком хорошо работали. Вы дополняли друг друга. — егор Петрович тоже уже подустал от этого разговора.

Но я так и не понял, что именно мне стоило бы передать Второму. Отказаться от идеи и плана? Второй сейчас в таком состоянии что в ближайшее время ему не до воплощения старых замыслов. Рассказать все Тарасову? В этом вообще не было смысла- потому что рассказывать было особо нечего. У Тарасова(надо хоть узнать как его зовут а то все по фамилии как доктора Зло называть надоело) были слишком надуманные представления о том что мог узнать Второй, и любую информацию сейчас он будет считать недосказанной.

— Егор Петрович, какая именно вам помощь нужна от меня? Уговорить Второго не делать глупостей и это все?

Старик разводит руками.

— В данных обстоятельствах- это самое лучшее. Мне надо чтобы все поверили что он действительно ничего не знает. Что больше ничего не будет. И угрозы нет. Мне они не верят. Второй молчит. Вся надежда только на тебя.

— А какой именно план был у Второго? Что он собирался сделать?

— Активировать артефакты.

— В смысле?

— Он пришел ко мне в тот вечер когда у тебя пропал дар. Он чувствовал себя более чем виноватым. Он думал что все произошло из-за него. Но в тоже время он получил ответ на свой вопрос. В каждой из белых зон были обнаружены останки, притягивающие к себе споры и не дающие зародышам развиться. Возле каждой из белых зон был своеобразный энергетический барьер который куклы не могли преодолеть. Чистым место от спор, вирусов и паразитов было только благодаря артефактам содержавшимся в земле.

Но все обнаруженные артефакты оказались слишком старые и слишком разряженные. Они с каждым новым экспериментом все хуже исполняли свою роль.

Я рассказал Сергею что мы с Тарасовым пару раз экспериментировали над энергопотреблением в таких белых зонах.

Оказалось что на большинстве отмеченных мест — на выбранных кладбищах площадки с чистой энергетикой слишком маленькие. Максимальная емкость самой большой зоны 9 полных коконов с уже созревших кукол.

А вот этой информации я не удивляюсь. Я вспоминаю слова Мельника о странных экспериментах и кавалькаде дорогих машин на кладбищах. Я помню разложенную в рядок одежду и засыпанную спорами поляну, которая перестала сиять.