Второй

Он дрожал. Я видел, как капельки пота бегут по вискам. Он сидел и старался вообще не дышать. Я не знаю о чем он думал но то, что чувствовал себя будто на приеме у инквизиции это точно.

Я посмотрел его ауру. Нестабильная со многими неправильными пиками, с прерывающимся сиянием и случайными дугами. Испорченная аура. Слегка. Зародыш внедрился, но не слишком пока еще глубоко, он дремлет и не собирается просыпаться — нет ни одного признака. С такой аурой можно жить… до момента пока ни с того, ни сего просто сиганешь под поезд метрополитена или не сделаешь шаг с крыши. Год или два. Вот и все время — на большее энергии ауры, удерживающей рост зародыша, просто не хватит.

— Все в порядке, — сказал я охране. С парнем разговаривать я не хотел. Не о чем. И он меня сейчас просто не воспринимает. Ему бы успокоиться и отдохнуть. И спать долго — часов двенадцать.

Когда его увели я, отдыхая от сеанса, вдруг подумал — я стал намного больше знать и понимать за эти бесконечные рейды и досмотры, чем за все время проведенное за учебником. Я сам стал разбираться в аурах. Я научился их чувствовать.

А потом были еще люди…

Рыжеволосая пожилая женщина — все время плачущая так, что хотелось просто обнять и утешить.

Мужчина лет сорока, порывающийся влезть в драку и с ненавистью косящийся на Курта и охрану.

Еще один мужчина — полный, близорукий в некрасивых, давно не модных очках, вытирающий лоб одноразовым бумажным платочком.

Все они были чистыми — да у каждого в ауре жил зародыш — но он спал. Крепко.

А после наступила непонятная передышка. Я даже подумал, что мои адовы муки на сегодня закончены и кто-то из «коллег» на себя взял не прошедших осмотр пациентов.

Но дело было вовсе не в этом.

Сначала я услышал громкий, неестественно пронзительный крик — так мог кричать только смертельно раненый человек. Охрана высунулась в коридор, я хотел было тоже Но Курт преградил пульт и достав пистолет просто сказал: — С места не двигаться. Не выходить — иначе за безопасность не ручаюсь.

Шум нарастал, мне начали слышаться звуки какой-то толи возни, толи потасовки, так словно в коридоре кто-то захотел поиграть в догонялки.

Курт взвел курок и стал возле двери.

В коридоре борьба нарастала и стала приближаться к нашей комнате. Мне захотелось спрятаться, но укрытия, кроме как залезть под стол, не было.

После раздались несколько резких хлопков и шум затих. Секунд тридцать была гробовая тишина. Потом услышал шаги под дверью — Курт напрягся, дверь распахнулся и зашел сержант из охраны. Лицо у него было оцарапанное, да и сам какой-то помятый…

— Отбой — сказал он. — Справились сами.

Курт не спешил прятать пистолет.

— Расскажи что случилось?

— Да в одной из камер пациент, ни слова не говоря, голову светлячку свернул и пока охрана зевала выбежал в коридор. Тут мы конечно подключились…но…там уже кокон…за три минуты построился, представляешь.