Энергеты всех стран соединяйтесь!

– Ты, гнида, только тащил бабки из нее и метелил. – Я скрипнул зубами. – Где она, я спрашиваю?! Если с ее головы хоть волос упадет…

– Ты, фуфел, мне угрожать вздумал?! – искренне удивился, но ничуть не испугался Каленый. – Думаешь, если стал Юниором, то Бога за яйца поймал? Ты, чушок, как был никем, так и остался.

– Это ты сейчас меня убеждаешь или себя? – Я презрительно сплюнул, копируя его прошлый жест. – Херли ты тогда к демонам побежал? Очко жать стало? Ты, Каленый, всегда был дерьмом, им до конца жизни и останешься. Дерьмом и крысой. Ты ведь мало того, что у людей крысил, так еще и на корешей своих барабанил ментам, как дятел заправский. Или скажешь, что я неправ.

– Закрой хайло, фуфлогон!!! – тут же впал в ярость Каленый, практически срываясь на визг. – Тебе, петушара, походу, жить – насрать! Значит, сдохнешь как падаль! Взять его!

Я криво ухмыльнулся, зная, что попал в точку. Там, в прошлой жизни, я много инфы по этому уроду собрал, в том числе от ментов. Стучал якобы авторитетный вор с самого детства исправно, даже не за плюшки, а просто из любви к искусству, так сказать. Помню, как бесился тогда, вспоминая, как эта гнида задвигала мне за блатные понятия, козлов-мусоров и прочий шлак. А по факту оказалось, никакого воровского братства нет. Есть кучка крыс, готовых за копейку удавить даже лучшего друга и трясущихся от ужаса при виде человека в погонах. Тогда у меня и возникло стойкое отвращение к так называемым ворам.

Но сейчас для меня важнее было не уязвить Каленого, а его твари, кинувшиеся ко мне со всех сторон. Бегать по стройке – это особое удовольствие; кто хоть раз пробовал, у того обязательно найдется история о знакомом, для которого это закончилось плачевно. А уж убегать от громадных псов, с зубами в мой палец, которые норовят вцепиться тебе в глотку, особенно весело. Я без гадалки или оракула мог бы сказать, чем это все для меня закончится. Я навернусь в какую-нибудь яму или напорюсь на железяку, и меня разорвет Стая Каленого. Только вот бежать я и не собирался. Энергет я или погулять вышел? Вот и надо пользоваться своими возможностями по максимуму.

У меня уже возникало желание как-то отблагодарить гражданина Смирнова, ныне покойного, от которого мне в наследство досталась техника «Лягушачьего прыга», но потом я вспоминал, сколько этот урод жизней испоганил, и желание пропадало. Однако отказываться от использования столь удобной техники я не собирался, тем более что от этого зависела моя жизнь. Так что, немного подождав, когда собаки уже будут готовы броситься на меня, я вдруг взмыл в воздух, оставляя с носом и мерзких псин, и их хозяина.

Жаль только, что я не мог одним махом его достать, слишком высоко тот расположился. Третий этаж, даже если считать без пола, только с перекрытиями, – это шесть метров как с куста. Разрядник бы уже достал, а я лишь шлепнулся животом на плиты второго этажа, впрочем, тут же шустро залез совсем. И мгновенно развернулся, ожидая первую жертву. В том, что собаки последуют за мной, я не сомневался. На то они и собаки. И в том, что допрыгнут, тоже. Дури у них хватало, я это уже знал. Так что спокойно ждал, и как только первая взмыла в воздух, заскребла лапами по бетону, бесстрашно шагнул вперед, не обращая внимания на оскаленную пасть, и толкнул ее, как учил Выгорский.

Псину снесло. И не просто отбросило, ее отшвырнуло назад, а в полете она врезалась в двух других, разбросав их по сторонам. Я надеялся, что получится сбить не одну, а хотя бы двух, но на такой эффект не рассчитывал. Однако отказываться от столь щедрого, пусть и неожиданного, подарка было глупо, так что я тут же развернулся и кинулся вверх по лестнице. Простейшая логика говорила, что если где мама и могла быть, то только там, возле Каленого. Вряд ли бы он отпустил ее и тем более оставил где-то далеко. Ведь это была его страховка на крайний случай.

К сожалению, у Каленого было не только это. Стоило только мне показаться на лестничном пролете, как грохнул выстрел, а руку обожгло болью. Словно к ней раскаленный прут приложили. Я тут же рванулся в сторону, даже без техники прыжка преодолевая огромные расстояния, и перекатом ушел в ближайший дверной проем. Каленый не успел среагировать, и два следующих выстрела ушли в молоко. Зато я сумел рассмотреть и связанную маму в углу, и пистолет в руке урода. Точнее, револьвер. Древний, но надежный наган, вполне возможно, времен еще похода Колчака. После него осталось весьма много оружия, и оно то и дело всплывало в криминальных сводках, хоть менты регулярно проводили рейды по изъятию незаконного огнестрела. Свинья грязь найдет, вот и Каленый нашел волыну. И что делать дальше, я не представлял.

Ясно было только одно, оставаться здесь мне нельзя. Как только псы поднимутся на этаж – мне хана. Атаковать в лоб Егеря тоже не вариант – пристрелит. Оставалось лишь бежать, я уже слышал цоканье когтей по бетону лестницы. Так что, не раздумывая, разбежался и сиганул в открытый проем, где по плану должна была встать балконная дверь.

К счастью, я инстинктивно выбрал правильное направление, когда бежал из-под пуль, и сейчас просто перепрыгнул из одного корпуса в другой. Понятно, что для собак это тоже не станет проблемой, но у меня было несколько секунд подготовиться. И я использовал их по максимуму.

Рука болела, но, подстегнутый адреналином, я не обращал на это внимания. Больше меня интересовала связка арматуры, валявшаяся в углу. Железо было новое, то ли собирались реанимировать проект, то ли просто кто-то заныкал, мне было плевать. Главное, что мне удалось выдернуть длинный хлыст и встретить тварей уже как положено, с оружием в руках.

Собака, она друг человека, одно из самых умных животных на земле, но даже с развитием, подстегнутым энергией Егеря, все равно остается зверем. И даже то, что у меня в руках что-то было, не остановило Стаю. Мне осталось лишь правильно направить прут на первую тварь, и она, словно бабочка, нанизалась на булавку. А сзади в нее врезались остальные, которым не хватило места для маневра.

Помещение огласил дикий визг, но вытащить арматуру самостоятельно собака не могла. Может, будь хлыст покороче, тогда да, а так животное билось, не в силах освободиться, и лишь разрывая рану еще больше. Я же в это время уже бежал подальше отсюда, потому что, хоть одна псина вышла из строя, остальные были живы и здоровы и жаждали моего молодого тела. Пусть и не в том смысле, что обычно при этом думают. Как по мне, и слава богу, но я ни в каком виде не хотел попадать в лапы к измененным демонической энергией собакам. Поэтому бежал так, будто за мной черти гнались, однако и по сторонам не забывал посматривать, в поисках чего-нибудь, что могло мне помочь. И шанс не заставил себя ждать.

Стройку действительно решили продолжить. За корпусом обнаружился свежий котлован с забитыми сваями. И начинался он прямо возле старого здания. Видимо, решили поднять вторую очередь до существующих строений и дальше гнать все вместе. Но меня интересовали только торчащие из свай прутья той самой арматуры, подготовленные к заливке. Теперь самое важное было попасть в них, а точнее, на них живым снарядом. Но я готов был рискнуть и затаился, задержав дыхание ожидая погоню.

Собаки влетели в комнату, не глядя по сторонам. И тут же я шагнул вперед, впечатывая ладони в первую. Псина только и успела взвизгнуть, как ее смело и швырнуло далеко вперед, прямиком на торчащие штыри. Тело животного описало красивую параболу и почти пролетело мимо, но в последний момент собака зацепилась лапой, перевернулась и с размаху насадилась на прутья.

Завизжала она даже сильнее, чем ее товарка несколько секунд назад. Но мне было не до сострадания или, наоборот, злорадства. Я судорожно боролся за свою жизнь с последней тварью, вцепившейся мне в предплечье левой руки и грозящей просто оторвать его на хрен. Мешало это сделать только мое сопротивление и нож, который я раз за разом втыкал в шею твари. Когда и как я его достал, сам не помню, главное, что, как только псина вцепилась мне в руку, он уже оказался у меня в кулаке. Только вот мои удары почти не помогали.

Егерь изрядно накачал своих страшилищ и уж тем более позаботился о защите самой уязвимой части их тел. Шеи собак бугрились мускулами, в которых вязло лезвие, не достигая уязвимых мест. В глазах белело от боли, я сам выл не хуже тех псин, но продолжал долбить, потому что иначе меня ждала смерть. Но в какой-то момент тварь слишком сильно дернула меня в сторону и свалила на землю.

От боли я на мгновенье потерял сознание и очнулся, когда жуткие клыки уже практически вцепились мне в горло. Спасло лишь то, что я не выпустил нож, глубоко вбитый в шею псине. Но даже так жить мне оставалось считаные мгновения, и я сам не понял, как у меня получилось прыгнуть из положения лежа. Вот я валяюсь на спине, а в следующую секунду мы вместе с собакой взмываем вверх, врезаясь в плиту перекрытия. Это меня и спасло.