Право выбора

— Вряд ли. Я так понял, что они не светлые и не темные, а настоящие охотники, только в отличие от меня — профессионалы. Так что я им доверяю. Хотя, в самом деле, жаль.

— Чего за шум? — насторожился я приближающемуся гулу.

Скоро в дом знахарки ворвались люди. Убивать, по счастью, нас не собирались. Скорее наоборот, героев звали на чествование. Охотники, имен которых я так и не узнал, оказались правильными и честно признались, что оборотня завалили мы. Поэтому, когда Тамара Михайловна все же выгнала посетителей, дав нам возможность умыться и переодеться, и мы вышли в свет вечерних фонарей, то нас принимали как героев. А освещение сегодня было необыкновенно ярким, может в честь праздника, но мне казалось, что это для того, что бы разогнать темноту. Страх, поселившийся в людях пережил своего прародителя — вервольфа.

Я галантно подал руку нахмурившейся Тамаре Михайловне, Настя глядя на это набилась под ручку к Русу. Нас обоих еще пошатывало, поэтому кавалеры смотрелись ахово. Но общих восторгов в наш адрес это ничуть не унимало. Не будь рядом со мной дородной знахарки, то нашлось бы немалое количество умников, желающих меня хлопнуть по спине с плохо затянувшимися ранами.

Наконец-то мы оказались за столом. Рядом со мной сидел охотник со шрамом по правую руку и Тамара Михайловна по левую. Кстати, оба охотника были великолепными рассказчиками и развлекали публику историями то леденящими кровь, то, следующих сразу за ними, веселых до колик. Я хохотал вместе с деревенскими, Руслан тоже улыбался, хотя порою кривился от настойчивого внимания Насти (конечно, севшей рядом с ним). Вечеринка шла своим чередом, страх и напряжение постепенно покидали людей.

Замечательно. Но вот от неловкого движения, у меня открылась рана на спине. Я встал, нечаянно оперевшись на охотника. Мужчина со шрамом вызвался вместе со знахаркой помочь мне.

— Парень, да тебя знобит, пойдем, проверим, как ты.

Оказавшись в доме знахарки, немалая часть которого была приспособлена для коек больных, Тамара Михайловна скрылась в соседней комнате, что бы вскипятить воду.

— Ох, что-то меня штормит, давно не пил, накатило что-то. Ладно, дай взглянуть.

Видно охотник и в самом деле наклюкался, потому что координация движений оставляла желать лучшего и повязку отодрал он неосторожно.

— Нормально все должно быть, парень. Вот теперь посмотри мне в глаза. Знаешь, ик, глаза в самом деле зеркало души. Опытный человек может мнооогое ик увидеть в них, — пьяно протянул обладатель шрама и встретился с моим взглядом.

Его глаза фокусировались на моих с видимым усилием, но вот момент и в них загорается понимание… но слишком поздно. Не успел он отшатнуться, как я ударил острым узким ножом ему в бок и тут же тяну нож в сторону, расширяя рану. Он не кричит, со злобным рыком отбрасывает меня. Раны вспыхивают огнем и я не успеваю как следует закрыться от ударов ногами. Сознание пытается потухнуть, но я должен продержаться еще немного, лишь бы дотянуть пока рана охотника ослабит его. Он тоже это понимает и бросается на меня. Я не успел заметить, как мой нож оказывается в его руке, занесенной надо моим же телом. Сознание в очередной раз пытается ускользнуть, мгновение борьбы с ним что б не отключиться. Мне не успеть перехватить руку с ножом…И тут на меня сыпятся осколки чего-то, а охотник всем телом наваливается сверху. Клинок разминулся с моим сердцем и пронзил левое плечо. Мир сужается до одного — убить врага. Вздувшаяся вена на шее охотника как мишень и я рвусь к ней несмотря на боль в плече из которого, тот пытается вытащить нож.

Несколько мгновений охотник все еще бился за свою жизнь, но его трепыхания только усиливали прилив крови в мою глотку. Минута и враг повержен, а мое сознание проясняется. Практически опустошив охотника, откидываю его и с криком вытаскиваю нож из плеча. Рядом на табуретке сидит Тамара Михайловна. Ее зрачки расширены, она даже не замечает, как из ладони рассеченной осколками банки, которой она так вовремя ударила охотника, течет кровь. Приподнимаюсь с пола, это движение выводит ее из транса. Знахарка вздрогнула, я чувствую ее страх. Она знала, кому помогала, но сейчас мой вид, наверняка, был страшен. Глаза сумасшедшие, лицо залито кровью, клыки нежелающие втягиваться и взгляд устремлен на ее раненую руку. Она даже не попыталась отстраниться, когда я приблизился. Расправа над крепким мужчиной, от которого веяло силой, показала бессмысленность сопротивления. Она полностью отдалась в мою власть, даже страх был тусклым, его заменяла покорность и смирение. Несмотря на то, что кровь охотника сжигалась на устранение повреждений организма и голод уже сейчас напоминал о себе, я контролировал себя и ни за что бы не навредил женщине, которая так помогла мне.

— Тамара Михайловна, ну что Вы, давайте перевяжем Вам руку, а потом я умоюсь. Не смотрите на мой вид, я себя контролирую, — знахарка наконец-то стала помогать мне перебинтовывать ее руку, видно не выдержав моей дилетантской перевязки.

— Как Вы? — участливо поинтересовалась знахарка, словно перед ней обыкновенный пациент.

— У нас вами еще одно дело. Вы справитесь? — не стал отвечать на ее вопрос. А как мне было? Мне было совсем неплохо. Я забрал жизнь врага, я выпил его кровь и она притупила боль и усталость. Мне захотелось улыбнуться. Хотелось выйти на вечеринку, скалясь окровавленными клыками. Хотелось почувствовать страх этих скотов, готовых ради своей шкуры выдать нас с Русом оборотню. Теперь же они слушают истории охотников, убивших Виктора, и радуются так, словно это их победа. Ох, как мне хотелось снова ввергнуть их в ужас. А еще мне хотелось крови врага. Чувствовать, как неистово бьющееся вначале сердце, замирает, замедляет свою работу, словно пропуская с каждой секундой на удар больше и наконец перестает трепыхаться. Его сердце замолчит, а мое начнет биться в два раза быстрее.

Но я постарался сдержать бурю, одолевших меня желаний:

— Так Вы справитесь?

— Я пойду и скажу, что Вы меня укусили, а его друг вас скрутил и послал за ним, — улыбнулась женщина и в ее глазах я увидел отражение своих эмоций. В деревне были те, кто не остался равнодушным к смерти Виктора, тот же Дед или Настя. Но не для кого это его гибель не стала таким ударом, как для знахарки. Тамара Михайловна заменяла охотнику мать. А еще она знала, кто такие темные и светлые, знала, кто такие вампиры. И знала, что можно подсыпать в стакан с вином охотникам, что не даст привкуса, но затуманит разум.

Пока Рус мирно отсыпался, я метался в бреду. Знахарка никого не пускала к нам, к тому моменту, когда у меня спал жар, а Руслан очнулся, она уже знала, что я не человек и что истово желаю смерти убийцам ее приемного сына. Окажись на ее месте любой другой человек, мне не дали бы даже проснуться. Удавили бы беспомощного, но мне повезло. Нам повезло. Нужно забрать еще одну жизнь и Виктор будет отомщен.