Алмаз раджи

Священник тотчас вскочил на ноги. Страх сменился приступом безрассудной смелости. Сообразив, что грохот несущегося поезда заглушает все посторонние звуки, он решил нанести экс-диктатору «ответный визит». Сбросив плащ, чтобы он не стеснял его движений, мистер Роллз вышел в туалетное отделение и остановился, прислушиваясь. Как и следовало ожидать, ничего не было слышно, кроме стука колес. Взявшись за край двери, он осторожно отодвинул ее дюймов на шесть и застыл, едва удержав готовый вырваться возглас удивления.

На Джоне Венделере была дорожная шапка с наушниками, она-то и мешала ему слышать то, что происходило совсем рядом. Так или иначе, но головы он не поднял, продолжая свое довольно странное занятие. Перед ним стояла открытая шляпная картонка, одной рукой он придерживал рукав своего мехового пальто, а в другой сжимал складной нож, которым подпарывал подкладку рукава. Мистер Роллз читал о людях, которые хранят деньги в поясах, но поскольку денежных поясов никогда не видел, то и не знал, как ими пользуются. Но тут происходило нечто совсем иное: Джон Венделер, оказывается, хранил драгоценные камни в подкладке своего рукава, и на глазах у молодого священника сверкающие бриллианты один за другим падали в картонку.

Он застыл, словно пригвожденный к месту, и не мог оторваться от этого удивительного зрелища. Алмазы были в большинстве своем не слишком крупные, поэтому их огранку и блеск трудно было рассмотреть. Неожиданно у Венделера возникло какое-то затруднение. Он запустил в рукав обе руки и склонился еще ниже. Ему пришлось попотеть, прежде чем он извлек из подкладки внушительную бриллиантовую диадему, несколько секунд подержал ее на ладони, разглядывая, и только затем опустил в коробку.

Диадема многое объяснила мистеру Роллзу: он узнал в ней одну из драгоценностей, украденных у Гарри Хартли бродягой. Тут невозможно было ошибиться, так как сыщик с мельчайшими подробностями описал ее: рубиновые звезды с крупным изумрудом в центре, затем переплетенные полумесяцы, а ниже – грушевидные подвески из крупных бриллиантов, придававшие особую ценность диадеме леди Венделер.

У мистера Роллза внезапно отлегло от сердца: экс-диктатор был замешан в этом деле не меньше, чем он сам. Священник облегченно вздохнул, но поскольку от волнения горло у него пересохло, вместо вздоха он разразился приступом кашля.

Мистер Венделер мгновенно вскинул глаза. Лицо его исказила злоба, глаза широко раскрылись, а нижняя челюсть отвисла от изумления, перешедшего в негодование. Инстинктивным движением он прикрыл картонку полой пальто. С полминуты оба молча рассматривали друг друга. И хоть молчание длилось недолго, его оказалось достаточно для мистера Роллза: он принадлежал к числу людей, быстро соображающих в минуты опасности. Он принял дерзкое решение, и хотя знал, что ставит жизнь на карту, все-таки первым прервал паузу.

– Прошу прощения, сэр! – проговорил он.

Экс-диктатор слегка вздрогнул.

– Что вам здесь понадобилось? – хрипло спросил он.

– Я чрезвычайно интересуюсь алмазами, – с полным самообладанием ответил мистер Роллз. – Двум знатокам стоило бы познакомиться. Тем более, что у меня при себе одна безделица, которая может послужить мне рекомендацией.

С этими словами он извлек из кармана футляр и, показав экс-диктатору Алмаз Раджи, тотчас спрятал его.

– Когда-то он принадлежал вашему брату, – прибавил священник.

Джон Венделер уставился на него с каким-то горестным изумлением, но не произнес ни слова и даже не пошевелился.

– Мне приятно отметить, – продолжал молодой человек, – что наши с вами бриллианты имеют общее происхождение.

Изумление экс-диктатора наконец вырвалось наружу.

– Извините, – пробормотал он, – но я, кажется, старею… Все это застало меня врасплох. Скажите – я ошибаюсь, или вы в самом деле духовное лицо?

– Да, я действительно священник, – подтвердил мистер Роллз.

– В таком случае, – вскричал старик, – пока я жив, не позволю себе и слова худого в адрес вашего сословия!

– Вы мне льстите, – усмехнулся мистер Роллз.

– Еще раз прошу прощения, – продолжал Венделер. – Вы, молодой человек, явно не трус. Но пока у меня нет ответа на другой вопрос: не законченный ли вы глупец? Не откажите в любезности, – продолжал он, откидываясь на спинку дивана, – объясниться подробнее! Я предполагаю, что в ошеломляющей дерзости вашего поведения что-то кроется, и, честно говоря, просто сгораю от любопытства.