Тот мазнул по ней долгим взглядом. Подвис где-то в районе глубокого декольте, и пока Виктория наслаждалась эффектом, я что есть сил кашляла в надежде, что докашляюсь до здравого смысла ректорского брата.
Он даже обернулся в мою сторону, и готова была поклясться, узнал, если не с первого взгляда, то со второго, свою злую лаборантку.
– Ах, о чем это я, – проворковала притихшая Виктория. – Полмира за торт.
Фенир поднял взгляд на ее лицо, нахмурился и, после сделав шаг назад, скривился:
– Знавал я одну ведьму, у нее от сладкого зубы выпали и бока стали обвисать. Так что не переусердствуйте.
С этими словами он развернулся и совершенно равнодушно двинулся дальше к преподавательским столам.
Я же в этот момент совершенно определенно гордилась своим преподавателем. Кажется, только что он сотворил над собой невероятное волевое усилие. Ведь хорошо изучив Фенира, я прекрасно понимала, насколько сложно ему было оторвать взгляд от чьей-то красивой груди и посмотреть в глаза.
– У тебя что, бронхит развился? – в гневе набросилась на меня Вики, как только предмет ее стараний удалился.
Я “нарисовала” на лице совершенно искреннее недоумение и пожала плечами:
– Кажется, простыла, глядя на тебя. Бывает такое? Раздета ты, а холодно мне.
Стоун громко фыркнула.
– Такое ощущение, – поделилась мнением она, – что ты сама на Лапушку глаз положила и теперь дико ревнуешь.
Покачав головой, я забрала свою порцию еды и примирительно предложила:
– Давай не будем приписывать мне того, чего нет? Если хочешь, прогуляемся после обеда в город, угощу тебя тортом.
– Подлиза! Ладно, так и быть. – Стоун шла рядом с самым гордым видом. – Развеяться и правда не помешает.
Так мы и поступили.
Но сначала пришлось сбегать и накормить наш с Фениром зоопарк.
Нечисть встречала радостным клекотом, визгом, шипением и мяуканьем. И я поймала себя на мысли, что больше не только не боюсь их, но даже привязываюсь к каждой особи отдельно. Урхин уже спал в отведенной для него лично клетке и выглядел при этом вполне миролюбиво. Подлив ему молока, я вспомнила, с какой нежностью Фенир поглаживал опасные иглы, и невольно улыбнулась: не так безразличен профессор, как пытается казаться.
Альраун встречал меня радушнее других. Прижавшись ко мне, котик урчал, жмурился и перебирал лапками. Все негативные эмоции после нашего общения моментально улетучились, и я внезапно подумала, что если решу уехать навсегда, заберу его с собой. Вряд ли Фенир бросится на поиски одной шкодливой нечисти, а у меня всегда будет милый пушистый друг, забирающий грусть, освобождающий от печали…
Уже покидая лабораторию, я по привычке бросила взгляд на перо-самописец и замерла. На столе профессора появилось несколько папок, поверх которых лежал тот самый слепок ножа, что Фенир заполучил в порту.