Фенир что-то прорычал. Тихо и зло.
Я покорно молчала, изображая оскорбленную невинность, и попутно заметила его хромоту. Она усилилась.
– Вы рыскали на моем столе, в моих документах, – Фенир обвиняюще ткнул в меня пальцем, – в нарушение всех правил и норм.
– Отчислите меня? – спросила я.
– Моя б воля, сделал бы лучше!
Я посмотрела с интересом.
– Отшлепал бы, – с самым серьезным лицом заявил преподаватель. – По самому мягкому месту. Этими руками.
– Это непедагогично, – усмехнулась я, нервно оправляя юбку. – Меня даже родители никогда не смели бить. К вашему сведению.
– Оно и видно, – кивнул профессор. – Хотя будь жив ваш отец и узнай он, куда вас несет, уверен, его взгляды изменились бы.
Я представила всего на мгновение, что это могло бы быть правдой. Будто отец жив. О, сколько бы мне нужно было ему рассказать! И он непременно нашел бы выход… Но отца нет.
Отвернувшись от Фенира, я промолчала. Вольно или невольно, но профессор зацепил струны, нашедшие отклик в моей душе. Он был прав, я рисковала зря. Я не должна была идти к миссис Сомн и сама это знала.
– Элизабет, – Виктор Фенир схватил меня за руку, заставляя таким образом остановиться, – что ты делала в том доме? Зачем пришла?
Я ответила без ужимок:
– Прочла адрес в папке, а потом гуляла, и ноги сами привели в нужное место. Это правда. Я думала о вашем деле, о погибших, об украденном ноже и сама не заметила, как оказалась там.
– А дальше? В дом тоже не поняла как вошла?
Я закатила глаза, желая послать профессора с его доставучестью в самые темные закоулки изнанки, но и тут сдержалась.
Пришлось рассказать ему о служанке миссис Сомн и о нашем знакомстве. Даже про план познакомить с будущим покровителем упомянула, желая хоть немного смутить наглеца.
Но разве такого смутишь?
– А что? – он сверкнул своими невозможно хитрыми глазами. – Я и правда богат, умен, влиятелен и все такое. Жениться мне не интересно, но если ты в поиске…
– Ох! Прекратите. – Я покачала головой и продолжила путь в одиночку, пока Фенир меня не догнал.