Как назло, не попадалась ничего существенного – какие-то записи про нечисть, отрывки из медицинских справочников, оплаченные дорожные чеки, видимо, из поездок по Ритании.
В общем, лютая вакханалия беспорядка, и по итогу с первой комнатой я управилась часа через три.
Глядя на часы, поняла, что до отбоя со второй никак не успею и, решив позвать Фенира, чтобы пообещать сделать все завтра, с удивлением обнаружила, что в доме одна.
Профессор куда-то ушел, и более того, когда я дернула за ручку входной двери – обнаружила себя запертой.
– Ну, вообще “прекрасно”, – выдохнула я.
И хотя паниковать было рано, ведь Фенир вполне мог запереть меня чисто случайно, по забывчивости, но в голову тут же полезли пугающие мысли. Что, если Виктор каким-то образом узнал о моей сущности и теперь спешит обратно с отрядом Серых Пастырей, чтобы меня изловить?
– Спокойнее, Чарльстон, – пробормотала я себе под нос, стараясь успокоиться. – Просто это Фенир, и возможно, уходя, он всего лишь перестраховался, чтобы я не сбежала, бросив дом грязным и открытым.
Спокойнее от этой мысли не стало, но я постаралась себя убедить в ней, и чтобы хоть чем-то заняться, ушла разгребать “фенировские конюшни” дальше.
– Если когда-нибудь у вас будет жена, господин Фенир, – бубнила я в процессе, – то я ей не завидую. Несчастная женщина! Такого свинопотама, как вы, еще поискать надо. И не дай бог ваши дети унаследуют привычки от папы. Это сведет бедняжку с ума!
Так прошло еще несколько часов. Уже давно прозвучал отбой, и даже уборка была завершена, а хозяин дома по-прежнему не показывался.
Мне пришлось покопаться у Фенира в кухонных шкафах, чтобы найти чайник и заварить себе напиток. С ним-то я и расположилась в гостиной на диване в ожидании. Но спустя пару чашек выпитого незаметно для себя задремала.
Проснулась я от хлопка входной двери.
Хозяин дома наконец вернулся и теперь шумно топтался в коридоре. Причем так неловко, что умудрился что-то задеть, и оно с грохотом упало на пол.
Взглянув мельком на часы, я с ужасом осознала, что уже три часа ночи, и до первой кормежки живности осталось всего ничего.
В этот момент что-то опять загрохотало: кажется, Фенир опрокинул подставку для зонтов. Которую я, между прочим, заново сложила совсем недавно.
Я выглянула на шум в холл и была шокирована с первого взгляда. Вернувшийся преподаватель был вусмерть пьян!
– Магистр? – в прострации произнесла я.
Мужчина поднял голову и с удивлением уставился на меня так, будто впервые видит. Впрочем, с его-то проблемами с памятью это было даже не удивительно.
– Элизабет, – помогла ему я.
– О, Чарльсто-он! – икнув, протянул он. – Совсем про тебя забыл. Убралась уже?