Осколок

— А как по-другому? Есть предложение получше? Нам надо проверить и загон, и вон те костры. Я не знаю, сколько у нас времени и когда они там закончат свои вопли, чтобы разбрестись по всему лагерю и окрестностям, — Арди говорила быстро, тихо и чуть раздражённо. — Нам надо выяснить, что хотели, и быстрее уматывать отсюда. Да и непонятно где эта троллья морда сейчас находится. Ну, хватит разговором. Сейчас не до них. Мы так до утра тут просидим.

Со стороны костров вновь долетел пронзительный визг. Долетел и словной плёткой стеганул по ушам. Теперь в нём буквально чувствовалась не только ярость, но и боль. Голоса стали чуть громче, ритм жёстче.

— За дело, — Молчун отцепил от пояса дубину и шмыгнул в сторону загона.

Далур проследил взглядом за ним, а когда повернулся к Арди её уже не было. Дварф остался один.

После того, как Далур и Молчун скрылись в листве за её спиной, Арди обратилась в слух. Она двигалась быстро, насколько позволяли свет и весь её опыт хождения по лесу. Ветви ольхи, густо росшие вокруг поляны, едва слышно шуршали от её движений, но так может шуршать и ветер.

Девушка часто останавливалась и вслушивалась в окружающую темноту. Кусты становились все гуще и гуще, а идти бесшумно — всё сложнее.

Арди осторожно вынырнула на опушку и продолжила красться вдоль её края. Костры стали заметно ближе. Крики из невнятного шума превратились в отдельно звучащие голоса и фразы.

Девушка уставилась на фигурки в отдалении и замерла. Она ждала чего-то, словно решала где подойти к кострам поближе. Время быстро утекало, а она так сидела в высокой траве и не двигалась.

Вдруг Арди поняла, что бегая взглядом по кострам и силуэтам в кругу света, она искала глазами совсем не селян. И даже не следы их пребывания здесь. Она искала огромную уродливую фигуру. Она искала тролля. Искала и боялась наконец найти.

Арди мысленно обругала себя за нерешительность, собралась с духом и крадучись пошла вперёд. Чем ближе становились костры, тем сильнее нарастал гвалт. Опасения выдать себя случайным шорохом растаяли. Она подошла ещё ближе, к самой границе света и двинулась вправо вдоль неё.

Здесь гоблинов было очень много. То и дело они сновали меж костров, на которых жарилось мясо, словно муравьи, в чьё жилище угодил брошенный камень. На расстеленных шкурах громоздилась еда и глиняная посуда. Ароматы жаренного мяса сводили с ума.

Да, это действительно был их праздник. Некоторые гоблины на узких плечах носили шкуры животных. С гордым видом они прохаживались в толпе и важно поглаживали их. Другие же трясли перед длинными носами своих товарищей ожерельями из зубов и когтей или носили причудливые маски с закреплёнными рогами. Зеленокожие жадно ели и пили, громко смеялись и ругались. Отовсюду доносились их тонкие голоса и переплетались в немыслимый гомон.

Арди видела радость на отталкивающих носатых лицах. Видела, как в костры летят целые охапки ветвей можжевельника и исторгают едкий дым едва коснувшись пламени, видела пот, блестящий на обнажённых плечах. Видела гоблинов, выделяющихся худобой и малым ростом даже на фоне своих соплеменников. Именно они чаще других носили шкуры и ожерелья.

«Это что, подростки? Это большая охота в честь праздника? Молодежь посвящают в охотники?»

Но Арди так и не увидела здесь ни одного человека.

Девушка ещё понаблюдала за ними совсем немного времени и продолжила забирать вправо. Вскоре ей открылся небольшой отделённый изгородью пятачок земли. Вдоль сплетенной из веток изгороди часто горели плюющие жиром факелы. Внутри импровизированной арены кипела схватка. Четыре гоблина-подростка с разных сторон наседали на здоровенного кабана. Они окружили его и постоянно кололи короткими копьями с разных сторон куда придётся. Кабан хрюкал и визжал, крутился на месте, стараясь защитится от вездесущих копий, несущих боль. Изредка он кидался на зеленокожего, но тот проворно отпрыгивал в сторону и пытка продолжалась. Пятый гоблин замер лёжа во влажно поблескивающей красноватым грязи. С противоположной от Арди стороны за действом молча наблюдали зеленокожие в рогатых масках.

Бой уже заканчивался. Кабан растерял все свои силы и едва мог сопротивляться. Теперь животное тихо и жалобно повизгивало. Оно крутилось на месте, не для того чтобы защититься от копья, а для того чтобы найти путь к бегству. Но его не было. Вокруг были только острые копья и кричащие зеленокожие.

Наконец один гоблин подошёл слишком близко, и кабан с яростью бросился на него изо всех оставшихся сил. Зеленокожий проворно отпрыгнул в сторону, а его товарищи не мешкая воткнули копья в шею и за лопатку зверю. Тот уже не смог устоять и упал на бок. Попытался было встать, но сил уже не хватило. Зверь дернулся и упал обратно в грязь. Один из гоблинов отбросил копье в сторону и подхватил что-то с земли. Он подбежал к кабану и с размаху всадил ему в бок длинный стальной штырь. Кабан снова оглушительно завизжал и сильно дёрнулся. Трое гоблинов восторженно кричали и прижимали воткнутыми копьями животное к земле, пока четвёртый раз за разом колол того в бок. Визг ослабевал, становился всё тише, пока после очередного удара наконец не прекратился.

Гоблин в рогатой маске важно вошёл в освещённый круг. Четвёрка зеленокожих вмиг смолкла и уставилась на него. Рогатый обвёл всех взглядом и что-то гнусаво прокричал. Тут же ко всем четверым подбежали невысокие фигурки. Кто-то радостно хлопал победивших по худым плечам, кто-то потащил тушу кабана прочь. За ними оставалась дорожка пропитанной кровью грязи. Лежащего в пыли гоблина осторожно подхватили на руки куда-то унесли. Рогатый продолжал говорить удивительно торжественно, несмотря на свой гнусавый голос и размахивал руками.

Вдруг боковым зрением Арди заметила движение справа. Оно как-то выбивалось из общего мельтешения, царящего здесь. У Арди похолодело в животе, а промеж лопаток потекла капелька пота. Она повернулась и увидела возле большого костра неподалёку тролля. Тот сидел тёмной глыбой на самой границе света и чесал своей тонкой рукой громадную голову. Тролль казался взрослым мужчиной среди трёхлеток. Словно отец пришёл с тяжелой работы домой и сел у очага, а вокруг него возится всё его многочисленное потомство. Тролль отправил в рот целую ленту кабаньих рёбер и принялся жевать вместе с костями. Покончив с едой он грузно поднялся на ноги и направился в сторону топи своей раскачивающейся походкой.