– Да, пришлось сломать замок.
– Зачем?
– Затем, что ты орала так, точно тебя режут.
Ее и резали, маленькими осколками зеркала, которое на самом деле никакое не зеркало. Варя посмотрела на свои руки в полной уверенности, что найдет на них следы от порезов. Никаких следов не было. Стоп, а зеркало! Она точно помнила, что перевернула его перед тем, как лечь в постель.
– Ты трогал зеркало?
– Знаешь, у меня было занятие поинтереснее. – Ворон криво усмехнулся, сказал уже другим, серьезным, тоном: – Я тебя, спящая красавица, пытался добудиться. Что с вами всеми происходит, черт побери?
– С кем?
– С женщинами. У Дарины в первую же ночь случилась истерика. Сивцова полезла в петлю, а у тебя что – галлюцинации?
– Я не знаю. – Варя приблизилась к зеркалу и испуганно вскрикнула. На дымчатой поверхности были отчетливо видны четыре глубокие царапины, как от когтей…
– Что еще? – Ворон спрыгнул с кровати, подошел к ней.
– Видишь эти царапины? – Может, у нее все еще видения?
– Вижу.
Видит…
– Раньше их не было. И зеркало я повернула к стене.
– Зачем?
Ну как ему объяснить? Это все на уровне инстинктов и ощущений. Не признаваться же, в самом деле, что она боится?
– Оно мне не нравится.
– Не нравится? – Ворон поскреб подбородок. – Так, может, лучше его вообще выбросить?
Да, идея замечательная, утром она так и поступит. Дотянуть бы до утра…
– Ладно, я пошел, – Ворон зевнул, – попытаюсь уснуть.