Ее никто не учил быть женщиной, она научилась сама. Кроткий взгляд из под полуопущенных ресниц, кошачий изгиб поясницы, платья, больше обнажающие, чем скрывающие, гибкое тело и сладкие речи женщины, продавшей душу дьяволу. Все для него единственного – Ненавистного…
Это был первый и единственный подарок, который пришелся ей по вкусу. Медальон в форме кошачьей головы, диковинная безделица, подчеркивающая красоту и белизну ее шеи. Ненавистный хотел, чтобы она стала настоящей кошкой. Она старалась, его желание было для нее законом. Она засыпала и просыпалась с мыслями о нем, Ненавистном. Она даже завела котенка, маленького черного приблудыша, чтобы учиться у него быть кошкой.
Она уже почти достигла цели, когда судьба ударила во второй раз. Беременность не входила в ее планы. Беременность лишала ее сил и отдаляла сладкий миг мести. Ребенок от Ненавистного был таким же ненавистным.
Она испробовала все: и тяжелый холопский труд, и снадобье местной знахарки, но все равно в положенный срок родила сына.
Ребенок оказался похож на нее и ничем не напоминал Ненавистного. Она назвала сына Владиславом, в честь своего несчастного отца, и на время отказалась от планов мести. Если бы она знала, что приготовил ей с сыном Ненавистный…
Ненавистный решил построить дворец. Он так и говорил: не дом, а дворец. Он даже нарисовал чертежи. Она не верила, что в этом богом забытом краю дремучих лесов и деревянных изб найдутся люди, способные построить такое. Она недооценила Ненавистного и его стремление добиваться желаемого любой ценой. Он привез мастеров из какого то далекого города, вместе с семьями поселил в деревне, осыпал милостями. Очень скоро они узнали цену его милости: когда один из мастеровых сделал что то не так, Ненавистный велел запороть его до смерти в назидание остальным, а потом еще два дня не разрешал убирать со двора тело.
Дом начали строить весной, сразу, как только с Чертова озера сошел лед. Ненавистному не терпелось увидеть свой дворец, а мастеровые боялись перечить, помнили науку. Дом был уже в рост взрослого мужчины, когда одна из стен рухнула. Ненавистный запорол еще одного подмастерья, а с мастеровыми имел долгий разговор.
Она играла во дворе с годовалым сыном и кошкой, единственной своей подружкой, когда увидела мастеровых. Лица двоих младших были белее снега. Старший, широкоплечий мужик с длинными жилистыми руками, казался мрачным и полным решимости.
Утро следующего дня выдалось ярким и солнечным. Тогда она еще не знала, что видит солнце в последний раз. Она шла к Чертову озеру за чередой, чтобы выкупать в ней сына. Кошка увязалась следом, ее кошка была вернее и преданнее всех собак на свете.
Будущий дворец Ненавистного стоял почти у самого озера. Ну как не подойти, не посмотреть? У кургана из отесанных камней сидели трое – давешние мастеровые. Они сидели и ничего не делали, точно чего то ждали. Или кого то…
– Вот она – первая встречная, – завидев ее, самый старший встал.
От слов этих вдруг повеяло могильным холодом. Пучок череды выпал из разжавшихся пальцев. Кошка припала к земле и зашипела.
…Она не успела убежать, эти трое оказались быстрее: догнали, скрутили, потащили к дому. Не помогали ни мольбы, ни угрозы. Их не испугало даже то, что она – женщина Ненавистного. Грязные холопы решили позабавиться с полюбовницей хозяина…
Если бы позабавиться… Она бы это пережила. Но они задумали иное…
Она поняла это, когда увидела узкий колодец, сделанный в фундаменте дома специально для нее, для первой встречной…
Вот что надумал Ненавистный. Чтобы этот проклятый дом стоял вечно, он решил принести ее в жертву. Господи, помоги…
Она была сильной и сопротивлялась отчаянно, но не совладала с троими мужиками…
Если встать на цыпочки, края каменного мешка доходили ей до подбородка.
– У тебя есть дети? – разговаривать нужно было с их старшим. Это в его руках была сейчас ее судьба.
– Годовалая дочка, – в его голосе почудилась жалость, и она посмела надеяться.