– Как это проспорил? – Мороз вдруг усилился, стал злым и кусачим.
– Обыкновенно. Помнишь, на старый Новый год они с Жуаном играли в бильярд?
Варя кивнула.
– Помню, но при чем тут бильярд?
– А при том, что ставки в той игре были не абы какие. Они играли на нас с тобой. Сечешь?
– Нет.
Сивцова хмыкнула, сказала с издевкой:
– Какая же ты, Варька, тупая! Что тут непонятного? Они играли не на деньги, а на желание. Победителю доставалась я, а проигравшему – ты.
– Как это «доставалась»?
– А вот так! Жуан выиграл и провел ночь со мной. А Ворон проиграл, и в качестве наказания ему досталась ночь с тобой.
– В качестве наказания… – Варя нашарила в кармане ингалятор.
– А ты что думала?! У Ворона баб вагон и малая тележка, стал бы он связываться с такой, как ты, если бы не спор. Он же у нас человек чести, раз дал слово, то обязан сдержать.
Человек чести… Ингалятор огнем жег ладонь, в легких разгорался пожар. Вот, значит, как в их понимании выглядит честь…
– Савельева, ну ты ж вроде не совсем дура. – Юлька перешла на доверительный шепот. – Ну, подумай сама, зачем ты ему? Он программу откатает, наиграется и бросит. Так, может, лучше не дожидаться, пока тебя бросят?
Терпеть больше не было никаких сил, Варя достала ингалятор, сделала два торопливых вдоха, спросила:
– А ты знала, на что они играли?
– Конечно, знала. – В голосе Сивцовой послышалось недоумение.
– И тебя ничего не смущало?
– А что меня должно смутить? Я же, в отличие от некоторых, была призом, а не наказанием.
– Да, это в корне меняет дело.