– Интересно, интересно, – задумался мастер. – А вы можете мне изобразить всё на бумаге, как вы сами всё это видите, ну так, хотя бы в форме простейшего рисунка?
И Алексей, как мог, начертил изображение винтовки с сошками и отдельно приклад с удобной для упора плеча формой.
– Очень интересно, – окинул мастер рисунок взглядом, – можно попробовать это сделать. Всё изготовить тут, конечно, быстро не получится, но в общем мне ваша мысль нравится. Я берусь за эту работу, – кивнул он. – А что это за трубка такая у вас сверху?
– Ну-у это… – покраснел Лёшка, – я просто подумал, расстояние боя винтовки ведь здесь очень высокое, а почему бы на ней не попробовать сделать оптику для приближения цели. Тогда и использовать её на далёкие расстояние можно будет гораздо легче и увереннее.
– Эх, юноша, юноша, – проворчал оружейник. Неужели же вы думаете, что такое уже не пробовали сделать и до вас? И даже ваш покорный слуга, – и он кивнул на свой жилет, – имел неосторожность посветить этому массу времени и к тому же потратить большие деньги. Всё это пустое! Оптика в этих зрительных приборах обязательно разбивается и ломается после одного, двух, ну или максимум трёх выстрелов, а это ведь такие колоссальные деньги! – и он покачал неодобрительно головой. – Нет, пока человек не изобрёл более крепкую оптику или менее мощное, но надёжное огнестрельное оружие, ничего с этим всем у него не выйдет! – и он перечеркнул на рисунке нарисованную сверху Алексеем оптическую трубу.
– Глаз, только лишь зоркий глаз человека – вот что будет ещё века определять точный выстрел на самых больших расстояниях!
– Хорошо, – согласился с ним Алексей. – Тогда остаются только лишь сошки и удобный приклад.
– Ну вот это уже выполнимо, с вас два кроненталера и один из них задатком. Полагаю, у вас есть такие деньги?
– Да, конечно, – согласился Алексей. – И ещё у меня к вам будет одна просьба. Не могли бы вы найти нарезное оружие, желательно штуцера егерей, и если можно, то ещё и русских систем? – и видя, как изумился его вопросу мастер, тут же поправился: – Любых государств, Отто Карлович. Австрия, Пруссия, северо-итальянские земли, их ведь тоже там довольно давно выпускают. Не подумайте ничего плохого, мне нужно вооружать своё егерское подразделение, и деньги на такое оружие я непременно найду.
– Очень сложный заказ, юноша, очень сложный! – качал головой уроженец Силезии. – Штуцер весьма дорогое и редкое оружие. С гладким стволом проблем вообще нет никаких. А тут… – и он ненадолго задумался. Затем, обернувшись вглубь дома, крикнул: – Анхен, сделай нашему гостю кофе, пока я буду ковыряться на складе с железом, и позови своего ленивого братца, он мне сейчас понадобится!
На его крик вышла миловидная белокурая девушка, сделавшая вежливый поклон гостю, и затем убежала исполнять указание старика.
– Моя внучка, – кивнул оружейник, – а сейчас придёт её непутёвый братец, тот, кому я должен был бы передать своё семейное ремесло, если бы он был чуть порасторопней. Они остались сиротами, когда десять лет назад янычары устроили тут резню, а их родители попались как раз им под руку.
– Сочувствую вам, – кивнул Алексей. – Но сейчас янычары платят своей кровью за всё, а эти штуцеры мне нужны, чтобы этот расчёт проходил с ними быстрее.
– А-а-а, – махнул рукой Отто. – Я давно уже не интересуюсь политикой. Турки, русские, австрийцы или валахи – не всё ли нам равно, лишь бы они давали жить и трудиться простым людям.
Из боковых дверей дома показался коренастый, крепкий парень, по виду чуть старше Лёшки, с простым и весёлым лицом. Он уважительно застыл на месте, ожидая указания своего строгого деда.
– Пошли уже, Курт, – кивнул мастер, и они прошли с ним вглубь дома.
– Какой хороший кофе, – с улыбкой поглядел на девушку Лёшка, когда она принесла ему минут через десять этот сваренный напиток. – Прошу вас простить меня за мой скверный немецкий, просто у меня давно не было возможности в нём попрактиковаться.
– Что вы, гер Алексис, я вас прекрасно понимаю, – улыбнулась Анхен. – Мы и сами тут не всегда правильно понимаем своих соотечественников, ведь в немецком языке так много разных диалектов, и некоторые слова звучат везде по-разному. Ваш же больше похож на прусский выговор, и если бы не эта форма, я бы подумала, что вы типичный пруссак.
– Ну тогда мне нужно было бы отрастить эти знаменитые прусские усы, – шутил Лёшка и, приставив под нос карандаш мастера, начал вышагивать с ним по комнате. – Ать, Драй, Фир! Ать, Драй, Фир!
Выглядело это, наверное, со стороны очень комично, и они вместе, сначала девушка, а за ней и Лёшка, дружно и весело рассмеялись.