— Он что сам ходить не может?.. — Хлопнула дверь в соседнюю комнату, окончательно искалечив остатки фразы.
Человек по имени Светка упорно не желал показываться на глаза.
Умка уловил, как за приоткрытой дверью мелькнула детская тень и тут же скрылась в темноте, оставив после себя запах мочи, влажные губы и частый топот ног. Неряшливые движения затихли после очередного шороха — туда-сюда — наверняка под кроватью или столом, где же ещё.
Скорее всего, это просто игра, так что беспокоиться не о чем.
В животе заурчало. Умка напоказ облизался — кормить совсем не спешили, а вроде как уже пора. Однако на него даже не смотрели, продолжая спорить.
Марина застыла у холодильника в какой-то недосформированной позе: словно ещё не до конца решила, чем следует себя занять. Она смотрела на чёрный квадрат окна, заламывала руки и неприятно хрустела суставами.
— Неужели больше некуда его деть?
Глеб вздохнул.
— Марина, говорю же, что это только на первое время. Пока всё не уляжется.
— И когда это произойдёт? Неделя, месяц, год?..
— Пожалуйста, не начинай… — Глеб заскользил апатичным взглядом по граням нарисованных на скатерти квадратиков — те как-то странно переходили один в другой, множились, расширялись, ускользали от взора и стремились поскорее скрыться за краем стола.
— А я ещё не начинала!
Глеб вздрогнул, оторвался от своего бесполезного занятия.
Марина отошла от окна и открыла холодильник. Уставилась на полки с продуктами. Действие снова вышло спонтанным, и теперь она уже совершенно точно не понимала, что именно ей нужно.
Умка поджал хвост, заворчал — со стороны грохочущего белого шкафа пришла зима. Только какая-то необычная: сдавленная, сухая и неимоверно кислая, будто её весь год мариновали внутри. Теперь Умка ещё больше невзлюбил холод, однако попытался сдержать рвущиеся из груди эмоции и лишь жалобно заскулил, продолжая изредка посматривать на застывшую в нерешительности женщину.
Марина вздрогнула и, схватив первое, что подвернулось под руку, захлопнула увесистую дверцу, оклеенную на уровне живота фантиками от жвачки — сын постарался, а может и дочь, чтобы её позлить.
Холодильник довольно причмокнул.
— У нас дети. Ты об этом подумал? — Марина безвольно осела за стол, уперлась узкими зрачками в мужа.
Глеб повёл плечом.
— Ну, подумал.