— Ты чего это?..
— Да, действительно, у тебя всё с головой в порядке? — возмутилась Марина. — «Всё что угодно» — это что же?
— Марина…
— Да я уже тридцать лет Марина! А если тебе всё равно, так и скажи! Нечего из меня дуру делать!
«Точно не тридцать. Врёшь! Больше. Много больше! Просто не старишься, как… ведьма?..»
Глеб вздрогнул: чьи это мысли?
— Ты не понимаешь…
— Ага, дело оказывается всё же во мне. А я-то, дура, никак не соображу!
— Хватит орать! — воскликнула Светка и тут же сжалась в комок, боязливо посматривая на осёкшуюся Марину.
— Ты чего на маму кричишь? — подал голос Юрка.
— Значит так… — холодно произнесла Марина и скривила подбородок — хрясть!!! — а это не значило ничего хорошего.
Глеб глубоко вдохнул, облокотился о стол. Странно, но он как бы увидел свою физиономию со стороны: какую-то сплюснутую, отёкшую, совсем как у резиновой куклы, с рваными провалами на месте глазниц, через которые уже давным-давно вытекло всё человечное, родительское, отцовское. Жуткая маска пугала своим естеством, медленно раскачиваясь на бряцающих цепях, продетых сквозь мочки ушей.
Глеб сглотнул: ну и жуть, неужели таким его видят все домочадцы?
— Значит так, — сказала Марина, силясь совладать с детонированными эмоциями. — Марш в ванную — и чтобы через пять минут была, как нормальный человек! А то развела на лице не пойми что, как… — Её голос сорвался.
— Шлюха? — усмехнулась Светка.
Марина дёрнулась, но сумела усидеть; в данный момент она спешно раскапывала в душе могилу, чтобы навсегда закопать в ней такое понятие, как «дочь».
— Ты… Ты… Повтори, что ты только что сказала… — Маринины веки дрожали, а пальцы мяли друг друга, порождая старческий суставный хруст.
— Как шлюха, — без эмоций повторила Светка, гипнотизируя клочок скатерти перед собой. — Ты ведь это хотела сказать?
— Света, прекрати, — холодно произнёс Глеб.
…Грань вписанных друг в друга квадратиков приветливо подхватила взгляд девочки и понесла его по своей поверхности, как по крутой горке, лавируя на бесчисленных поворотах, отчего захватывало дух; а где-то в стороне, в это время, медленно приоткрывалась потайная дверка, ведущая в соседний сказочный мир. Вот вам и избушка на курьих ножках, вот и Кощей бессмертный над златом чахнет, вон, вдалеке, краснеется кисельный берег, а в молоке всплывает что-то корявое и неповоротливое, отсюда, из-за стола, больше похожее на трухлявый пенёк… Стоп, так это же водяной, ну кто же ещё!