Светка лишь вздохнула, уперлась лбом в прохладное дерево. Так было немного легче, да и слёзы уже не жгли лицо столь озлобленно, как несколькими минутами ранее. Солёная влага сбегала от уголков глаз вдоль скул, собиралась в районе подбородка в один самостоятельный поток, после чего, терялась липким ручейком за выступающими на шее позвонками. Простынь намокла, но Светке было на это плевать. Думать ни о чём не хотелось, а несущийся из наушников плеера транс, только ещё больше способствовал общей апатии, завладевшей скрюченным телом девочки.
Стоп! Она уже не была девочкой. Да, она пока не могла называть себя женщиной в полном смысле этого слова, потому что и первого раза ещё тоже не было.
Светка не хотела спешить, наподобие двинутых на сексе подруг — рано или поздно само выйдет. К тому же она не толстуха и не уродина — вполне симпотный образец, мимо которого не проскочит ни один нормальный парень. Хочется верить, что всё именно так. Да, немного страшно, скорее даже неприятно ощутить внутри себя что-то постороннее…
«Опять эти Чужие!»
Так некстати.
Однако у всех этот первый раз был, и насколько Светка знала, никто не жаловался. Но сейчас не это главное. Пускай она ещё не женщина, но и не девочка — это уж точно! Она — девушка. Она взрослая девушка, и даже Глеб сегодня смотрел на неё как-то по-особенному. Словно обрёл по отношению к дочери некие новые чувства, которые напугали его…
«И именно поэтому он ударил! А вовсе не из-за того, что я в очередной раз надерзила Марине. Ведь это в порядке вещей».
Светка приподнялась на локтях, вытерла остатки слёз холодными пальцами. Тогда чего же он так испугался, раз наподдал ей столь сильно и откровенно? Ведь раньше он и пальцам её не трогал. Никогда! А тут, так сразу… да ещё при Юрке. Такого даже Марина себе не позволяла, — в смысле, колошматить её на глазах малыша.
Марина, понятное дело, постоянно лупила. И к этому Светка уже даже привыкла — особенно после рождения этого никчёмного СПИНОГРЫЗА. Так же она обозначила для себя кое-что ещё: мать перестала быть мамой, теперь она — просто Марина. Причём «под редакцию» так же попали и некоторые другие определения. Например, такие, как «отец» или «брат».
Марина била без остервенения — так, порядка ради, — как бы отводя душу. Светка понимала, что её мучительнице это нужно, в первую очередь, для себя, — чтобы не свихнуться от влияния окружающей действительности. Понимала и всё скрывала. Пускай бьёт — ведь это не смертельно. Тем более, как там, в пословице говорится: бьёт — значит любит? Хм… Хотя, в большей степени, отдаёт самым настоящим садизмом. Тем самым, что выкладывают в Интернет, для озабоченных педофилов.
«Но Марина нормальная — она так далеко не зайдёт».
Светка понимала, что побои всякий раз могут закончиться плачевно, однако всё равно продолжала упорно молчать. Ведь не это главное — кто знает, какие «скелеты» скопились под кроватями её одноклассников. Может они и того хлеще, нежели у неё. Хотя куда уж там… Дальше просто некуда — а то так и небеса треснут. Правда, однажды Ленка, с которой они сидели за одной партой, проговорилась, что её отец как-то странно на неё смотрит. Вернее даже не странно, а с неподдельным интересом.
На этом эпизоде их откровения закончились. На следующий день Ленка пересела за заднюю парту и перестала разговаривать. Вообще.
Светка так и не смогла ничего разузнать. Она будто билась о бетонную стену, на которую кто-то бездушный приколол фотографию подруги. Происходило что-то неординарное а, за неимением информации, делалось вдвойне не по себе. Светка не знала, что ещё можно предпринять, и попросту оставила подругу в покое. Может она тоже взрослела, только как-то по-своему, и не хотела об этом говорить.
Светка вздохнула. Это не её проблемы — у неё своих навалом. Главное что она сама меняется, становится взрослее с каждым часом, даже минутой, а то и секундой! И хотя вид крови первое время шокировал — это никоим образом не могло поубавить волны восторженных чувств, от осознания происходящих в организме изменений. К тому же всё происходило путано и быстро заканчивалось, не успев напугать, как следует. Зато теперь она взрослая, а не какая-нибудь там мелочь, вроде сопливого Юрки.
Но вот как теперь вести себя с Глебом?
Светка вздрогнула, вжалась всем телом в угол, образованный спинкой кровати и холодной стеной.
«Интересно, что имела в виду Ленка, когда говорила, что отец как-то странно на неё смотрит? Да даже если в этом и был какой-никакой смысл — на меня-то никто не смотрел. А повода чего-то там заподозрить и вовсе не давал. Подумаешь, отвесили подзатыльник, чтобы не дерзила — вот и вся странность. Сделай это Марина, тогда и вопросов бы никаких не возникло. Даже, наоборот, всё выглядело бы закономерным и логичным. Как традиционный туалет перед сном…»
Светка чуть было не вскрикнула.
«Он же всегда заходит, прежде чем лечь»! — Догадка резанула острыми крылышками по сознанию, свалилась обожжённым мотыльком в область желудка, обречённо вцепилась в душу.
ebooksa