Но Чань уже нашел небольшой латунный бинокль и, приложив его к глазам, стал подбирать фокус. Фронтоны и карнизы крыш приближались и удалялись, будто театральные, нарисованные на ткани волны. Он вытер глаза рукавом и снова вгляделся. Окно на верхнем этаже, не задернутое занавеской… письменный стол и на нем другой фонарь.
– Что мне делать? Нужно позвать доктора?
Дворецкий усадил госпожу и вытер ее лицо и платье. Веки женщины дрожали. Серебряное ожерелье с синими камнями блестело на шее. Чань сдернул его, сломав застежку. Леди Аксвит взвизгнула. Уоррел потянулся за украшением, но кардинал не отдавал, будто взрослый, дразнящий конфеткой ребенка. Он поднес ожерелье к свету, вглядываясь в один из синих камней. Его телом овладело сладкое знакомое томление, и только прикосновение слуги к плечу Чаня разрушило чары. Кардинал покачал головой, удивляясь грубой практичности графини. Заключенные в стекле воспоминания курильщика опиума были не менее притягательными, чем сам наркотик, но синие камни было легче спрятать и таким способом тайно превратить респектабельную леди в опиомана, обеспечив постоянный контакт синего стекла с ее кожей. Он взглянул на осколки стекла на полу и вздрогнул, подумав о том, что в нем были заключены какие-то чудовищные воспоминания, усиливавшие зависимость леди Аксвит.
Чань бросил ожерелье на пол и один за другим растоптал все камни, превратив их в пыль. Уоррел пытался его остановить, но кардинал оттолкнул дворецкого к стене.
– Ожерелье отравлено, – хриплым голосом сказал Чань. – Обыщите ее вещи, найдите синее стекло. Уничтожьте его. Не прикасайтесь к нему, не смотрите в него, или вы сами сгниете.
– Но… что с леди Аксвит?
– Уничтожьте стекло. Найдите доктора. Возможно, ее удастся спасти.
Чань вышел из комнаты и начал спускаться по лестнице, а сверху доносился жалобный голос Уоррела:
– Возможно? Или наверняка?
Чань молча прошел мимо лейтенанта охраны к воротам. Повернув за угол, он сразу же бросился бежать к церкви Святой Амелии. Каншер, перебежав улицу, присоединился нему, и Чань в нескольких коротких фразах объяснил, что произошло.
– Она там была, – сказал Чань. – Я уверен, что она видела, как я входил.
– Улица Констанца, – выдохнул запыхавшийся Каншер. – Я так предполагаю.
Улицу Констанца блокировал еще один пикет всадников. Человечек в пальто смешался с толпой, выжидая момент, чтобы перейти на другую сторону. Чань не представлял, куда тот направляется, но последовал за ним: Каншер, как испуганная мышка, всегда находил норку, какими бы ни были обстоятельства.
– Солдаты ее затормозят так же, как и нас, – пробормотал Каншер еле слышно. – Итак, что сделает эта леди? Чем дальше от Аксвит-хауса она окажется, тем лучше, так что… Ага… она выйдет через черный ход…
– И направится к опере! – прорычал Чань. – Там в трех кварталах стоянка наемных экипажей!
Они быстро пересекли широкую улицу и юркнули в первый же узкий переулок. Длинные ноги позволили Чаню опередить Каншера на первом же повороте. В конце переулка показался каменный фасад оперы. Человек в пальто свернул в боковую улицу, но кардинал устремился прямо к выстроившимся в ряд черным экипажам. Самый дальний из них, запряженный парой серых в яблоках лошадей, только что тронулся.
Он побежал за ним, крича пешеходам, чтобы ему уступили дорогу. Пара серых лошадей объезжала круглую площадь перед оперой – это была единственная возможность догнать экипаж до того, как он пропадет в городе. Чань понесся по дуге, уворачиваясь от лошадей и проклятий кучеров, пока не добрался до стоявшего на выезде с площади помпезного фонтана, изображавшего колониальные интересы империи и прославлявшего чудеса Азии, Африки и Америки. Их представляли три богини, возвышавшиеся над всем, что олицетворяло туземное изобилие: божками, зверями, туземцами. Все эти существа покорно извергали изо рта струйки воды. Чань заметил экипаж, который отделяли от него два туземца, едущие верхом на тигре, и бросился к нему.
Внезапно экипаж остановился, кучер встал и хлестнул кнутом кого-то с другой, дальней от Чаня стороны кареты. Стремясь не упустить свой шанс, кардинал преодолел в два прыжка оставшееся расстояние и, запрыгнув на подножку и ударившись плечом в дверцу, заглянул в незастекленное окно. От удара сидевшая в карете графиня покачнулась и выругалась. Она попыталась ударить Чаня по пальцам шипом кастета, но он просунул трость и сильным толчком отбросил ее к противоположной дверце, после чего мгновенно оказался внутри экипажа и вышиб кастет из рук графини. Прежде чем она сумела его подобрать, Чань вытащил клинок из своей трости и нацелил на женщину.
Экипаж остановился. Через дальнее окно кардинал заметил маленькую фигурку в коричневом, увернувшуюся от кнута кучера. Каншер снова все точно предвидел. В руках у него были булыжники, которые он был готов метнуть. Испуганный кучер повернулся к графине: не угрожает ли ей опасность? Стоит ли звать солдат?
Не убирая кинжала от груди графини, Чань поймал незакрытую, раскачивающуюся туда-сюда дверцу и захлопнул.
ebooksa