– Ну, вот и сладитесь там за эти две недели в походе, – перебил его Фридрихович. – Сейчас командиры от ахтырцев, казаков и от отдельного егерского батальона подойдут, быстро тут всё обсудим, и полковник Денисов вам самолично всем поставит задачу. Сам основной план для вас не изменился – вы обходите озеро и вытекающую из него речку справа и по старой заброшенной дороге на Доростол, лесом заходите туркам во фланг, а потом тыл, ну а основная часть армии бьёт их в это время с фронта. Турки по главному пути нас будут очень ждать, ведь к ним попадёт тайное письмо от их шпиона со всеми нужными сведениями.
Лёшка, ничего не понимая, уставился на подполковника. А тот уже отдавал команду сидящим рядом контрразведчикам:
– Вам, Сергей Николаевич, срочно убыть на юг. Берите сотню казаков, устройте представление перед турецким заслоном со стрельбой и с криками. Пусть османы «выручат» своего гонца от шпиона. И ничего, что он к ним в руки уже убитый попадёт, зато со своим настоящим посланием. Только сделайте это всё, как только можно более достоверней, чтобы им даже и в голову не пришло, что мы так с ними «играем» сейчас. Надеюсь, что хоть в этот раз вы не опростоволоситесь?
Контрразведка стояла, понурив голову:
– Всё сделаем как нужно, господин подполковник, не сомневайтесь, – вздохнул Баранов. – Разрешите идти?
Двухтысячный сводный отряд под командой командира Апшеронского гусарского полка полковника Пишчевича, подходя к озеру Будени, по основной дороге на юг сделал днёвку для отдыха. А потом, поднятый по тревоге глухой ночью, вдруг резко взял вправо и обошёл озеро с его восточной стороны. Переправившись через неглубокую речку, выходящую из него, русская конница стремительно проскочила открытое место и, зайдя в лесной массив, расположилась там для отдыха.
В трёх верстах восточнее их расположения по лесу проходила заброшенная древняя дорога на Силистру – бывший старинный Дуросторум – город, где когда-то в эпоху владычества Рима базировался XI Клавдиев легион и где был большой центр всех этих окружающих земель.
После стремительного перехода Ахтырскому гусарскому и Третьему донскому казачьему полкам можно было пока отдыхать и ждать начала боевых действий. Вся основная работа сейчас ложилась на плечи или, вернее, на ноги доставленных сюда верхами егерей.
После небольшого роздыха непривычных к конным переходам стрелков, егерскому батальону премьер-майора Давыдовского предстояло занять местность перед лагерем и удерживать её пару суток. До этого времени особой команде Егорова нужно было проверить всю заброшенную лесную дорогу и выявить те места, где стояли турецкие заслоны, контролирующие эту часть лесного массива. Особое внимание нужно было уделить селу Пьетрели, расположенному южнее, уже ближе к выходу из леса. По словам проводников, в этом лесном селе располагался большой турецкий гарнизон, и нужны были сведенья, чтобы наша конница могла по нему ударить в самое удобное для этого время.
– Через два дня наши основные боевые части, выступившие из Бухареста, войдут в лес западнее нас, по главному направлению на Журжи и ввяжутся там, в лесные бои, – ставил задачу командирам сводного отряда полковник Пишчевич. – Как только турки поймут, что наш план наступления не изменился и что русские проламываются по главному лесному тракту в их центре, они соберут там из всех окрестностей все свои близлежащие резервы. Об этом нам станет известно от гонцов из штаба армии, да мы и сами, как я думаю, это вскоре увидим, коли будем со стороны наблюдать за своим противником, – и он кивнул на Лёшку.
– По поступлению известия из штаба генерала Олица наша задача будет смести все противостоящие нам здесь силы османов, прорваться через лес и затем ударить резко на запад, замкнув, таким образом, всю эту лесную группировку турок в кольцо. После этого наша армия пробивается через дезорганизованного противника по лесу и стремительным маршем выходит на простор перед самой крепостью Журжи.
– Всё ли всем понятно?
Вопросов ни у кого не было.
– Тогда особой команде Егорова отдых до вечера, и уже в сумерках она уходит на разведку всего нашего направления. Связь и все сведения через ваших вестовых, прапорщик.
– Егерям Давыдовского посменно нести дозорную службу вокруг основного лагеря, чтобы, не дай бог, никакой татарский разъезд на нашу стоянку здесь не наткнулся.
– Всё, все по своим местам, господа офицеры, – закончил совет полковник.
– Братцы, нам шесть часов отдыха и потом в путь, – объяснял команде Алексей. Пищу готовить в овражке, с дровами быть осторожнее, постарайтесь найти сухие, чтобы сильно не дымить. Потом спать, через пять часов опять похлебаете горячего, и как смеркается – выходим.
– Это что! – рассказывал егерям из недавнего пополнения байки Федька. – Сейчас-то у нас вона какая большая сила стоит за спиной. Ежели, скажем, турка и навалится по глупости вдруг, так отобьемся, небось, с такой-то ратью от супостата. А вот пару месяцев назад совсем нам уже кисло было в этом лесу. Навалились на нас пара сотен тогда, хорошо-то, что в лесу они воевать не умеют, степные ведь воины все, но зато числом на нас давят, и все обозлённые такие, аж спасу от них нет. Как же, мы ведь ихнего самого главного анжинера с бумагами скрали с этой самой крепости, вот они и обозлились, видать, с того на нас шибко. Насилу вырвались мы в тот раз, да и то, правда, не все. Почти что треть наших осталась в этом лесу навсегда. Если бы не ахтырцы-молодцы, так всех бы нас перебили тогда. Но гусары-то дали им там, канешно, порубали кого, а кто и к себе обратно убёг. Ну вот после того дела наш самый важный генерал и говорит, значит, – и Федька сделал важную гримасу, надув щёки. – Коли так сурьёзно воевать энти егеря малым числом могут, так повелеваю я собрать их в особливую команду, да ещё им из полков людей прибавить. А тебе, Фёдор, я два рубля в награду за твою храбрость дарю и наказ твоему начальству, чтобы у тебя самый лучший штуцер был, – хвастался Цыган.
– Иди в овражек, балаболка, там уже костры всем готовы, варите скорее себе, через полчаса уже командир наказал тушить костры, – подгонял весёлого егеря Матвей.
– Вот, робята, ничего ведь не могут без меня делать, даже готовить не могут как следует. Стёпка, Ильюха, пошлите, буду учить вас особливый егерский кулеш варить. – И за Цыганом, встав с подстилки, пошли «молодые» фузейщики из его личной тройки.