— Ты же сам утверждал, что тебе никакие яды не страшны. — состроив невинные глазки улыбнулась Мария.
— К счастью, на этой бумаге их нет. — выдержав небольшую паузу сказал я. — Но рисковать не будем. Константин, пришли какого-нибудь эксперта китаеведа, пусть заберет у меня сообщение от неизвестных. В перчатках… а то, кто его знает. Да, на полный анализ, попробуйте выяснить всё что сможете.
— Тебе не кажется способ передачи сообщения довольно странным? — спросила Мария, после того как специалист тайной канцелярии пришел за запиской. — В подарочной вазе, через третьих лиц… есть же куда более простые, а главное официальные пути. Всегда можно просто передать сообщение с печатью императора. Если у них есть император… я вообще не в курсе что там происходит.
— Как и я. Слышал только, что они очень закрытая страна, почти не сносящаяся с остальным миром. — ответил я. — Даже не знаю, что это, добровольная блокада или какое-то политическое ограничение.
— Ну, думаю, когда появится перевод записки, можно будет понять, что они хотели сказать. — ответила Мария, без особого интереса. — Когда объявим?
— Думаю многие по твоему поведению и так уже догадались, но официально в ноябре. — ответил я, покачав головой. — Но я рад что тебе стало спокойней.
— Осталось только подписать соглашения, которые мы обсудили ранее, я уже подготовила несколько вариантов. — улыбнувшись сказала первая супруга.
— Каких несколько вариантов? — нахмурившись спросил я. — Вырубить звук. Маша! Ты что опять удумала⁈ Хочешь, чтобы я тебе в прямом эфире по жопе надавал⁈
— А я что? — опешив проговорила Мария. — Я же просто, варианты…
— Никаких вариантов! — оборвал я девушку. — Всё будет так как мы договаривались или вообще не будет. Ясно тебе?
— Ты же не будешь давить на беременную. — подобравшись в кресле проговорила Мария. — Вдруг что-то случится.
— Ничего с тобой не будет, даже если лишить рук, ног, дара и права на наследование трона. — спокойно сказал я, заставив Марию вжать голову в плечи. — Прекращай интриговать на пустом месте. Тебе мало парламента? Думаешь врагов прижали и всё стало хорошо и спокойно?
— А разве нет? — удивленно спросила первая супруга.
— Нет. У нас под боком финансируют террористов, бомбистов и народовольцев с меньшевиками. Если ты ещё не слышала, для тайной канцелярии это вопрос номер один. Но заговорщиков они найти не могут, а значит их покрывает кто-то из нашей оппозиции. — ответил я, подарив жене ещё один суровый взгляд. — Скучно ей стало, решила на семью напасть…
— Да я не напасть, только… — под моим взглядом она осеклась. — Ладно-ладно.
— Дорогая моя, бесценная… ты всегда была разумна, но на всякий случай я буду за тобой приглядывать, пока не пройдет твое состояние. А то вдруг возникнут осложнения и параноидальные позывы. — вздохнул я, покачав головой. — Это навредит тебе куда больше, чем окружающим.
— Я понимаю. — чуть поджав губы ответила Мария.
— Ну вот и славно. В таком случае продолжим. — сказал я, жестом показав что звук можно включить. Несмотря на то, что операторов многократно проверили, и это вообще были люди крайне идейные, во время отключения звука отключался и микрофон в помещении. Конечно, кто-то из тайной канцелярии мог попробовать записать дорожку на свой страх и риск, но оба Багратиона прекрасно понимали, что с ними будет если вдруг обнаружится что-то подобное, и подчиненных держали в узде. А через два часа, занятых разговорами и рутинными делами, пришел с докладом сам Константин.
— Что у нас плохого? — спросил я, глядя на его уставшее лицо.
— Мы составили несколько вариантов перевода, которые скорее всего соответствуют смыслу. — ответил Багратион-младший, кладя передо мной лист. — Потому что переводить дословно нет возможности. Там написана какая-то белиберда, но если её исключить, выйдет: «товарищи идут путем к востоку, месяц сентябрь алеет листвой над Хулуном».