— На очное срезался, а с вечернего — загребли в армию.
— А я поступила, хоть и сдала на все тройки. Да и сейчас учусь. Только я в академическом отпуске.
— Хорошо же тебя столица обучила.
— А ты думал… — она с довольным видом потянулась, как кошечка на солнцепеке. — Мы ж сейчас не по книжкам учимся. Книжки, оказывается, все брехня. Мы теперь историю изучаем эм-пирическим путем.
— Это как?
— А вот, например, — заявила она без тени смущения, — знаешь, что мы установили на факультативе?
— Ну.
— Что мы — страна-экспериментатор. И что мы экспериментируем над собственным населением уже почти тысячу лет. Сначала экспериментальным путем попробовали передать власть варягам. Когда у них ничего путевого не получилось, ввели христианство. Затем весь народ превратили в рабов. Потом перебили всех бояр. Потом испробовали на себе гражданскую войну, потом ввели европейские манеры и еще больше перебили народу. Затем заменили самодержавие самодурием. И все время при этом воровали, воровали, воровали. А когда уже стало нечего воровать, снова ввели НЭП, чтобы люди немного обросли жирком и с них снова можно было бы драть три шкурки.
Вначале, услышав этот экскурс в историю страны, Семен растерялся, захлопал глазами, как ребенок, которого неожиданно больно и жестко обидели, потом поднялся и, одернув китель, сказал, побагровев:
— И чего же это вы, интересно знать, имеете против нашего государства?
— Я? Против? — Сашенька всплеснула руками. — Да ей-же-ей, ровным счетом ничего! Это вы в нем в дерьме копаетесь, с хлеба на соль перебиваетесь, а нам тут — полная благодать. Мне, маменьке моей, папуле — всем, кто умеет самодурить. И чем мы дурнее — тем сильнее. Понял, студент?
— Ну и стерва же вы, Александра Петровна, ну и… — и не найдя более крепких слов, Семен махнул рукой и, достав повестку, положил ее на трюмо. — Сегодня ровно в 15:30 предписываю вам явиться в отделение для дачи показаний.
— Сам ты дурак! — закричала вдруг Сашенька, вскакивая на ноги. — Олух! Тупица недоделанный! И никуда я не пойду! Здесь сиднем сидеть буду! И шагу за порог не ступлю. Ты что, не понимаешь, что вокруг тебя творится? Ты знаешь, откуда я тогда мчалась как угорелая? Мимо кладбища я проезжала, а там могилы разрытые и мертвецы бродят со свечками. И со всех сторон они ко мне руки стали тянуть. До самого города гнались за мной. Я как тебя увидела, молиться на тебя была готова, а ты, балбес, на меня начал протокол составлять. А вчерашней ночи мало тебе было? Мало, да?
— А ведь ты меня вчера спасла, — негромко произнес сержант.
— Да где уж там — спасла… — она махнула рукой. — Мне просто… Просто все это до такой степени диким показалось… Двадцать первый век за порогом, люди на Луну летают, детишек в колбах делают, а тут вдруг какие-то пугала из бабкиных сказок. Ну, меня смех и разобрал…
— Так ты в них не поверила?
— Нет, конечно.
— Не поверила и победила… — задумчиво произнес Бессчастный. — А другие поверили — и проиграли. Даже я поверил. А знаешь, Саша, — он поднял на нее просветленный взор, — ведь старик тот вроде бы не врал.
— Какой старик? — спросила девушка.
Семен собирался ответить, но в это время дверь будуара отворилась, и на пороге возник глава Бузыкинской семьи в сопровождении майора Колоярова и нескольких парней из местных «бандюков», которые состояли у него на официальной службе в качестве «секьюрити». Несмотря на жаркий день, Петр Федорович был в шубе, весь закутанный шарфами и жениными шалями: так что внешне весьма смахивал на древнюю юродивую бабушку Пелагею, ту самую, что день-деньской сидела на паперти букашинской церкви, беспрестанно восклицая: «Господи поми… вя-вя-вя… и духа!» Правой рукой Бузыкин придерживал на шее платок из козьего пуха, прославившего город Оренбург, левой рукой он, ни слова не говоря, ткнул в направлении Семена. Колояров кивнул «секьюрити». Эти крепкие парни, имевшие ранее каждый по десятку приводов в милицию за наркоту и художества на танцплощадке, с удовольствием заломили Семену руки за спиной и потащили к выходу. На пороге молодой человек бросил прощальный взгляд на девушку. И тут в ней будто что-то пробудилось. Взвизгнув, она бросилась к охранникам и, наградив одного из них звонкой пощечиной, закричала:
ebooksa