— С чего вдруг? Нет, с его троюродного прадеда, Ивана Васильевича, прозванного так же Грозным. — ответил Борис. — Именно он начал формировать единое государство, низводить всех своих родственников до статуса вассалов, лишая прав на престолонаследие, и вводить новые законы. Несмотря на очевидные проблемы, умер он имея двух наследников, пусть и слабых здоровьем… впрочем это не важно. С этого времени Русь была единым государством, а не разрозненными уделами или княжествами, как большая часть стран Европы.
— Возможно ты не в курсе, но та же священная римская империя имеет в составе больше сотни герцогств, баронств и личных имений. Польша была порезана как овощной пирог, на мелкие куски, в каждом из которых были свои магнаты и шляхи, имевшие право выбирать себе короля… — проговорил в задумчивости Борис, и я понял, что его и в самом деле волнует эта тема. — Именно поэтому они раз за разом проигрывали России. Даже объединившись – они были лишь кусками, а мы — целым. Но по этой же причине мы не в состоянии долго находится в мире.
— Свободолюбивый дух мешает? — усмехнувшись спросил я.
— Если очень грубо, то можно и так сказать. Они тянули одеяло на себя… ну и дотянули, в начале до первой мировой, а затем и до развала империй. — ответил Борис. — Однако, как не удивительно, но они нашли выход из подобного положения. Британцы, я имею ввиду. Они освободили своих вассалов, сделав их частью федерации. Законно избранные президенты, принимая присягу, приносят клятву королю Великобритании, а жители даже не задумываются чем им это грозит.
— И ты хотел сделать так же? — спросил я. Слова императора заставляли задуматься, не укладываясь в голове.
— Хотел? Я делал так же, на протяжении десятилетий они хотели, чтобы Россия ослабла, чтобы ресурсы нашей империи стали общими, и для них не стало бы большой ценой вхождение в федерацию, особенно если бы они чувствовали себя победителями. — взглянув на меня в упор ответил Борис. — Двенадцать стран, со своими королями, президентами, регентами, канцлерами и первыми министрами, объединились бы в одну империю — омываемую с трех сторон океанами.
— А немцев с французами кто-нибудь спрашивал? — уточнил я.
— У нас отличные отношения с Елизаветой, так что брак не стал бы неожиданностью. — пожал плечами Борис. — Что же до французов — это их проблемы, что они порубили головы своим королям и устроили пять революций.
— И тебя не смущало бы даже то, что общество Тесла пустило бы руки по плечи в закрома нашей страны? — не веря спросил я.
— Два из шести членов общества были бы правителями одной империи, с сильнейшим флотом и армией, ты думаешь кто-то сумел бы сказать что-то против? — подняв бровь язвительно поинтересовался Борис.
— Остальные четверо вполне могли. — пожав плечами ответил я.
— Стоило империи появится, как Япония пошла бы на попятные удовлетворившись Кореей и частью Китая. — отмахнулся Борис. — Голосов стало бы поровну, а после того, как Япония стала бы нейтральной, Индия наконец сумела бы выйти из протектората Британии, и скорее всего голосовала бы против прежнего сюзерена…
— Как жаль, что все эти светлые планы никогда бы не состоялись. — усмехнувшись ответил я. — Ведь стоило империи распасться, никто не стал бы ждать пока она объединиться, скорее растащили бы по кускам.
— Для того, чтобы подобного не произошло, и были договоренности как внутри общества, так и вне его… именно для этого я долгое время оставался вне центрального совета общества, контролируя отношения внутри него. — ответил Борис. — И силы, конечно же.
— А что на счет ордена Асклепия? Пытавшихся совершить государственный переворот боярах? Вражды Морозовых между собой, в конце концов? — спросил я. — Или братоубийственная война и бесплодие среди одаренных империи это просто небольшое недоразумение?
— Это необходимая жертва, для столетий мира. Во время первой мировой людей погибло куда больше. — возразил Борис.
— Нет, с учетом Польской зоны – уже нет. — сухо ответил я. — Миллионы…
— Необходимая жертва. — повторил бывший император. — Та же, на которую пошла твоя мать, чтобы вытащить тебя из комы. Та же, ради которой я отказался от престола, чтобы вернуться в объединенное государство и обеспечить мир и процветание.
— Отказался? — усмехнувшись спросил я. — Что-то незаметно.
Борис сжал кулаки, и по залу прошла волна диссонанса, не оказавшая на меня никакого воздействия.