– Это очень важно, капитан. Пусть лучше это золото смазывает те пресловутые шестеренки, про которые я только что здесь сказал, чем их окропляет та кровь, которую проливают наши солдаты в боях. Оно должно попасть в руки тех наших людей, которые уже готовы его принять, и да поможет оно заключить скорый и справедливый мир. И вы, егеря, сделаете всё от вас зависящее, чтобы оно к ним попало. Да и кто, как не вы, Алексей?!
«Ну да, – думал Лёшка, присаживаясь. – Только опять же, там, где есть золото, там всегда льётся большая кровь. А моя рота, похоже, будет снова за него рассчитываться!»
– С вами, капитан, пойдут кроме всего, господин Баранов и вот эти два офицера, специально прибывшие накануне из самого Санкт-Петербурга, – фон Оффенберг кивнул на тех крепких незнакомцев, что сидели возле представителя дипломатического ведомства. – Их дело сопровождать золото уже далее и с теми людьми, кто за ним приедет в назначенное место и время. А вам после передачи предстоит возвращаться обратно. По этой части задания у меня всё, но после окончания совещания прошу задержаться командира егерской роты, для него у меня ещё кое-что будет.
Далее слово взял представитель армейского командования подполковник Соболев, детализируя уже озвученный бароном общий план выхода:
– Сегодня двадцатое число, не позднее двадцать пятого весь тот сводный отряд, что убывает с особой миссией за Балканы, должен будет погрузиться на специально подошедшие к Журжи суда. В саму крепость вам ни в коем случае не входить. Все контакты с её гарнизоном, кроме самого коменданта, строго настрого исключить. Ваше дело Сергей Николаевич, – и помощник главного квартирмейстера посмотрел в сторону Баранова, – это вручить пакет генерал-майору Энгельгардту и офицеру речной флотилии, опытному уже в этих делах и не раз бывавшему в среднем течении Дуная капитан-лейтенанту Кунгурцеву. Для коменданта в нём будет прописано, чтобы он не препятствовал и не лез в ваши дела, а для Кунгурцева будет дан приказ о том, что он поступает в ваше полное распоряжение. Далее вам надлежит погрузиться на суда флотилии и следовать рекой к месту высадки. Для всех прочих наш отряд идёт на судах в сторону Силистрии. На самом же деле, отойдя от пристани Журжи, отряду надлежит ночью развернуться и скрытно пройти вверх по течению до места высадки. – Полковник нарисовал карандашом на карте жирную точку. – Здесь, не доходя двух десятков вёрст до Види́на, Дунай наиболее близко подходит к горам Стара-Планина. Предполагаю, что в первых числах апреля наши суда достигнут этой точки, и отряд, высадившись, начнёт своё движение на юго-запад в сторону сербского Ниша. По прямой до него будет около двух сотен вёрст. Учитывая гористый рельеф местности и необходимость скрытного передвижения, места встречи с теми, кто будет забирать у вас золото, под Горной-Топоницей вы достигнете к середине апреля. До восемнадцатого числа передача должна уже состояться. После этого премьер-майор Баранов в присутствии капитана Егорова и двух офицеров, откомандированных военной коллегией, составляют акт приёма-передачи. Одна копия вручается командиру роты егерей, и вся группа с золотом убывает в своём направлении. Егерская же рота возвращается своим маршрутом обратно к нашей армии. Вопросы по озвученному плану у кого-нибудь сейчас есть? – Подполковник обвёл всех сидящих в кабинете взглядом.
– Разрешите?! – Алексей поднялся со своего места. – Господа, этот поход, уверяю вас, лёгким быть никак не может. Две сотни верст пути по болгарскому и сербскому участку, где в долинах будет весна, а на горных перевалах ещё лежит снег, потребует особой физической формы у всех, кто будет на этом выходе. У егерей она есть, но учитывая, сколько мы на себе будем всего нести, нам и самим будет тоже весьма непросто, а вот как быть с другими, кто не привык к таким длинным переходам? – и Алексей, пожав плечами, обвёл взглядом Баранова и столичных офицеров. Те же только лишь улыбнулись, как видно, вполне уверенные в своих собственных силах.
«Ну-ну, – подумал Алексей про себя. – Посмотрим, господа, на какой горной версте у вас эта улыбка в гримасу от самой крайней усталости превратится».
– Далее, хочу заметить, что весь сухопутный отрезок мы будем следовать по местности, занятой противником. Два года назад на ней располагались сильные османские гарнизоны, и, помимо того, её ещё и патрулировали многочисленными конными отрядами. Думаю, что за это время там ничего не изменилось. Стоит нам где-нибудь засветиться, мелькнуть перед местными или перед самым малом разъездом, и на нас, как репьи на кобеле, повиснут дозорные отряды турок, которые будут нас потом гнать всю дорогу, а со временем наведут на отряд и большие силы неприятеля. Мы, конечно же, пустим ему кровь, дадим героический бой, и вполне возможно, что не один. Очень даже возможно, что сумеем вырваться из кольца, но выполнить это задание с золотом, не подвергая риску наших людей с той стороны, мы уже, пожалуй, не сумеем.
– Это совершенно исключено! – вскинулся сидевший до этого молча «дипломат». – Наши люди на той стороне не могут ни в коем случае быть подвержены никакому риску. Лучше отказаться от всей этой затеи, чем допустить такого развития сценария. В районе Нишской крепости никаких боёв быть не должно, ничего не должно привлекать внимание османов к этой местности!
– Согласен, – кивнул фон Оффенберг. – Мы об этом уже предупреждены. А что ты предлагаешь, Егоров, у тебя самого есть предположение, как исключить чрезмерные риски и выполнить это важное задание?
– Да, ваше высокоблагородие, есть, – с уверенностью ответил Алексей. – Во-первых, нужно чёткое определение о командовании во время похода. Со всем уважением к чинам и к заслугам присутствующих, с момента нашего выхода на сушу с судов и до передачи золота «особым людям», все, кто будет находиться в нашем отряде, должны безоговорочно подчиняться мне и выполнять все мои требования самым строгим образом. В противном случае наш отряд неизбежно ждёт неудача, вполне вероятно, гибель, а кого-то, возможно, что даже и плен.
В кабинете повисла пауза. Барон побарабанил пальцем по столу:
– Георгиевский кавалер, командир особой егерской роты капитан Егоров уже два раза был в тех местах, куда пойдёт этот отряд. В последнем выходе он смог со своими егерями прорваться с боями обратно к Дунаю. Его отряд потерял несколько человек, но смог выполнить задание командования. Я ему доверяю и знаю, что только его людям под силу такие архитруднейшие дела. Быть по сему, отдельным приказом старшим всего похода назначается командир особой отдельной роты егерей капитан Егоров Алексей Петрович. Ни о каких амбициях здесь речи быть не может. Главное – это выполнить особое задание. Выход я назначаю на послезавтра, двадцать второго марта. Сбор и доклад о подготовке к выходу двадцать первого, перед сигналом «вечерняя заря». Всё, господа, не смею вас больше задерживать, а вас, Алексей Петрович, я попрошу остаться.
В кабинете были только барон, Лёшка и первый заместитель главного квартирмейстера.
– Пододвигайся ближе к нам, капитан, – кивнул ему Соболев. – У нас с вами будет ещё продолжение разговора. По первой части пути и по исполнению особого задания двух столичных коллегий мы всё здесь уже обсудили, но вам ведь остаётся и обратный путь. И вот тут уже к тебе есть уже наши, сугубо армейские вопросы. Посмотри на карту, капитан, – Иван Александрович чуть перевернул её для удобства объяснения. – Вот он, широкий и длинный Дунай, огромная река, бегущая на тысячи вёрст с запада на восток и в своём нижнем течении разделяющая сейчас две противоборствующие армии. Наше летнее наступление будет развиваться по тому же направлению, что и в прошлом году. Из четырёх дивизий, переправившихся в начале июня на правый берег, две собьют болтающихся на равнине турок, а потом загонят их в главные османские крепости, в Рущук и в Силистрию. Обложат их там основательно, чтобы они не мешались, и далее будут вести длительную осаду. Двум же другим ударным дивизиям предстоит сделать то, что не удалось в наше прошлогоднее неудачное наступление. Это атаковать Шумлу и захватить балканские горные проходы в сторону Бургаса и Эдирне. Если мы это сделаем, то османы войну проиграют. Ну а если они не запросят мира, то им же ещё и хуже, наши войска прорвутся в сторону Стамбула, а там по прямой всего несколько дней хода. Для Турции это будет катастрофа! Многие сотни лет не было силы, способной угрожать её столице!
Противник на участке нашего наступления обладает двукратным превосходством над нами в живой силе и опирается на свои сильные крепости. Сломить нам его будет весьма непросто. Посмотри, вся полоса предстоящего нам наступления на Шумлу довольно узкая, и идёт она в пределах всего каких-то там двух сотен вёрст. Всё это для того, чтобы сконцентрировать на данном участке все наши наличные силы и бить врага не растопыренной пятернёй, а крепко сжатым кулаком.
Для того чтобы ослабить противника и оттянуть с этой основной линии часть его подразделений, главным штабом нашей армии принято решение продемонстрировать турком второе, ложное направление нашего наступления. Вот здесь на западе, в Малой Валахии, между крепостями Види́н и Турно́, турок будут беспокоить силы сводного отряда генерал-майора Энгельгардта, кои сейчас находятся в Журжи. Больших надежд на успех его войск мы, конечно же, не питаем, ибо он будет весьма ограничен в своих силах. Но своими активными действиями его войска должны будут создать у турок представление, что мы желаем наступать, помимо Шумлы, ещё и на сербские земли. Проигнорировать такое турки никак не смогут, помня, как их ненавидит там местное славянское население, готовое скинуть с себя столь ненавистное иго и бороться с оружием в руках. Для полноценного удара в направлении Сербии у нас, конечно же, сил не хватит, но туркам об этом знать совсем не обязательно.
Итак, считая восемнадцатое апреля тем днем, когда вы уже передали золото, два дня мы оставляем вам на отдых, а затем вам надлежит совершить переход под Княжевац. До него вам по прямой всего-то восемьдесят вёрст. Учитывая и надеясь, что до этого времени вы не будете замечены неприятелем, думаю, что двадцать третьего, максимум двадцать четвёртого апреля вы сможете выйти к той лесной сторожке, где у вас уже была встреча с командиром сербских гайдуков. Как уж его там?
– Братислав Стоянович, – подсказал Лёшка, вглядываясь в расстеленную перед ним карту.
– Вот и передашь ему от нашего командования некоторую финансовую помощь на его доброе дело, а с ней и предложение о совместных с вами боевых действиях, – Соболев приложил ладонь на карту, на тот треугольник, где сходились земли Валахии, Болгарии и Сербии. – Ты ведь и сам говорил, что гайдуки яростно ненавидят турок и будут рады выступить против них? Недалеко от хутора лесника находится городок Княжевац. Вы там уже бывали, разбили гарнизон и потрепали сильный османский отряд. В семи десятках верстах к северу от него находится город Заечар. Нанесите удар по гарнизонам этих городов примерно двадцать пятого и двадцать восьмого апреля совместно с сербами. После удара по Заечарам вам надлежит разделиться. Гайдуки пусть уходят в сторону Кула и Белоградчика. Тамошняя горная крепость Калето им, конечно же, будет не по зубам, но главное гайдукам её не взять, а приковать к себе внимание турок, чтобы вы в это самое время смогли совершить бросок на северо-запад. Ваша следующая цель, Алексей, находится в семидесяти верстах к северу от Заечар – и это город Него́тин. Крепость в нём небольшая, на прошлом вашем выходе в ней стоял гарнизон из ополченцев азабов где-то около двух или трёх сотен пехоты, ну и ещё плюс неполный конный алай, тоже не более пяти сотен сабель совсем не лучшего воинства. Не думаю, что там за это время что-нибудь существенно поменялось. Третьего мая, это то число, на которое будет ориентироваться генерал Энгельгардт. Вы совершаете нападение на гарнизон Неготина. Если удастся, так выбивайте его весь или же рассеивайте, а если он вам не по зубам, то оттягивайтесь к Дунаю, где в условленном месте вас будут ждать наши суда. От города до реки здесь не более дюжины вёрст. Я думаю, что вы вполне сумеете туда отойти. Главное, чтобы турки почувствовали всю серьёзность происходящего на подвластной им территории. И я думаю, что они это почувствуют. Три, даже четыре нападения, учитывая ещё и горный Белоградчик, да плюс маневрирование наших армейских сил ввиду таких сильных крепостей, как Турно́ и Види́н, кого хочешь наведут на мысли, что русские затеяли что-то серьёзное к западу, и заставят перебросить сюда часть войск турок с их центрального направления. А тут через две недели уже и наши дивизии, переправившись через Дунай, перейдут в главное наступление. Вам же надлежит загрузиться на суда и прибыть к Журжи. Отдохнёте немного, а потом направитесь к основным силам.
ebooksa