Алексей, стоя в толпе старших офицеров, внимательно слушал начальника штаба армии и вглядывался в план предстоящего штурма. Замысел командования ему был понятен – решительная атака противника со всех направлений, то есть «раздергивание» его по всей линии обороны и потом введение в месте прорыва дополнительных резервов. «А вот и до нас очередь дошла», – наконец-то услышал он название частей левого фланга армии.
– Шестая колонна под командой бригадира Горича в составе Фанагорийского гренадерского и Полоцкого пехотного полков, Херсонского легкоконного полка, Бугских казаков и отдельного егерского батальона прорывается к бастионам неприятеля с левого фланга, вдоль лимана и даже по его льду. Всем колоннам будут приданы большие партии солдат из работных и пионерских рот, в задачу которых будет входить заваливание рвов и наведение по ним мостов, подрыв стен зарядами и расширение проходов в крепость. Все конные полки спешиваются и составляют резерв для введения их в бой на удобных участках. До дня штурма есть еще три недели, и у нас осталось еще одно нерешенное дело – это захват острова Березань. Вот он, господа, посмотрите на план-карту, – главный квартирмейстер положил ладонь на небольшой островок, расположенный в Лимане к югу от Очакова. – Установленные на тамошней крепости батареи ведут обстрел всех прилегающих к гавани вод и надежно прикрывают крепость со стороны моря. Если сии батареи не уничтожить, то они не дадут нам штурмовать крепость по льду Лимана, да и фланги атакующей у побережья колонны будут у нас под ударом. Мы уже несколько раз силами флота пытались эту крепость разрушить и высадить туда десант, но каждый раз орудийный огонь турок причинял нашим кораблям большие повреждения, принуждая их отходить в море. Да и сильная османская эскадра, стоявшая на рейде Очакова, вела по русским судам свой губительный огонь. Теперь же, с уходом турецкого флота в Стамбул, задача по захвату крепости Березань значительно упростилась. Приказом его светлости для десанта на остров определяются запорожские казаки из Верного войска под командованием войскового судьи и кошевого атамана запорожцев Антона Головатого. В помощь им по просьбе самих казаков определяется сборная команда от отдельного батальона егерей подполковника Егорова.
Взоры всех присутствующих обратились на Лешку.
«Да елки ж палки, – выругался он про себя. – Ну мы же не морская пехота, в конце-то концов, чтобы по морю да в такую холодину десантом ходить!»
Вероятно, вся гамма чувств отразилась на его лице, и князь махнул рукой.
– Подполковник, что-то, я погляжу, ты не рад такой чести, чтобы показать перед всей нашей армией искусство своих егерей в таком важном деле? Сказывали мне, что при Суворове вы гораздо веселее за Буг десантировались?
«Ага, вон в чем тут дело, да здесь самая обычная ревность, – подумал с досадой Алексей. – Видать, нашептали наушники уже князюшке и про мою любовь к генералу, и про его доброе отношение ко мне. А я ведь, грешен, и правда высказывался нелестно про столь бездарно ведущуюся осаду. Плохо! Очень плохо иметь столь сильного недоброжелателя в лице самого князя!
– Ваша светлость, рад буду оказанной вами такой высокой чести! – гаркнул он, глядя преданно на Потемкина. – Постараюсь не осрамиться и показать все, на что способны мои егеря!
– Ну, вот и покажи, покажи, подполковник, – улыбнулся тот. – А то чать засиделся уже в своем-то нынешнем звании? Дорожи вниманием! Я ведь преданных мне офицеров никогда не забываю, – и, хмыкнув, покачал головой. – Продолжайте, Иван Иванович, – махнул он рукой, и главный квартирмейстер подошел опять к плану крепости.
– Алексей Петрович, мой план штурма Березани и находящихся на ней укреплений совершенно прост, – пояснял Егорову кошевой атаман. – У меня тут под стенами Очакова двадцать три большие куренные лодки и почти девять сотен казаков. Под прикрытием огня флотилии канонерских лодок бригадира Осипа Дерибаса мы пересекаем пролив по наикратчайшей прямой и высаживаемся на северной стороне острова. Тамошние места нам хорошо знакомы, так что выведем суда на самое мелководье так, что вы даже и мундиры свои не сможете замочить. Ты уж прости меня, подполковник, это ведь я перед князем настоял, чтобы твоих стрелков мне в помощь придали. Для атаки бастионов мои запорожцы хороши, они быстро на них заскочат, а вот твои егеря, как я сам знаю, отменные стрелки. Наслышан я о них уже от бугских казаков. Пока мы будем крепостные стены штурмовать, вы, главное, не дайте османам из них высовываться. Загоните их вовнутрь, подполковник! Ну, без обид?
– Да без обид, Антон Андреевич, – пожал плечами Егоров. – Одно же общее дело с вами делаем.
– Братцы, в каждую лодку садитесь десятком! – пояснял задачу всем выстроенным на берегу егерям Алексей. – Начинаете вести огонь из кончебасов при подходе к острову еще за несколько сотен шагов. Бейте так часто, как только сможете. Нужно сбить прицел османским канонирам и не дать им потопить наши лодки до подхода к берегу. За казаками никто на штурм не бросается, наше дело – это точная и уверенная стрельба на расстоянии, потому и идут в десант самые лучшие наши стрелки. Все, отряд, по лодкам! Бегом марш!
– Чого так довго, стрилки? Чи пан фицер вам голову заморочував? Ми вже втомилися сидяти! – проворчал здоровенный куренной старшина, сдвигаясь в сторону. – Замерзли вси!
– А ну посторонись-ка, дядя! – Лужин запрыгнул на палубу кончебаса и подвинул своим плечом казака. – Сейчас на веслах поработаете и согреетесь. Быстрее, быстрее запрыгиваем, братцы!
Один за другим в большую лодку запрыгнули все десять егерей.
– Ваше высокоблагородие, а вы разве тоже в десант с нами? – отшатнулся сержант от кормы.
– А ты что, без меня хотел, Федька, уйти? – усмехнулся Алексей. – Забыл, чертяка, как мы с тобой когда-то славно по Дунаю ходили? Сам хотел себе всю славу заграбастать?
– Евграфович у нас такой, ваше высокоблагородие, – хохотнул Соловей. – Шибко он до славы жадный. Говорит, что без медали от Очакова не уйдет в эту зиму.
– Ну, ты бы помолчал, Ванька, – нахмурился Лужин. – Мал больно при начальстве да над командиром подшучивать!
– Все, молчу, молчу я, Федор Евграфович! – поднял вверх руки егерь.