Я покачала головой.
– Мы никогда не встречались, но я была здесь в ту ночь.
– Правда? – Он надолго задумался и вздрогнул. – Не могу тебя вспомнить. Скверная выдалась ночь, думаю, было не до знакомств.
– По всем меркам скверная. – Я оглянулась на Яму, предполагая, в чем должна заключаться моя помощь. Он подбодрил меня ласковой улыбкой.
– Я не знал, что предпринять, – сказал Трэвис. – Хоть бы кто-нибудь что-то сделал! Все просто позволяли тем парням стрелять.
– Сначала как-то не верилось в происходящее. – Странно говорить с человеком, который и в самом деле был там. Вот уж не думала, что доведется. – Никто и пальцем не пошевелил, потому что люди не могли понять, что случилось. Все застыли, и происходящее казалось еще более нереальным.
Он сжал кулаки.
– Сам знаю. Однако, когда у тех парней закончились боеприпасы, я надеялся, что все что-нибудь предпримут, поэтому и сделал свой ход.
Я присела рядом с Трэвисом. Сколько раз я мысленно переживала события той ночи, представляя, что позвала на помощь раньше или увела толпу в более безопасном направлении, а то и просто опоздала на самолет из Нью-Йорка, и меня вообще не было в аэропорту.
Как же должен был чувствовать себя Трэвис, который действительно что-то сделал? Парень, который едва не остановил террористов?
– Какая жалость, что ты был совсем один, – сказала я.
– Больше не помог никто. – Он снова забормотал себе под нос, при каждом слове его ладони подрагивали. – Но если бы мне удалось добыть пистолеты…
– Ты хотя бы попытался что-то сделать.
– Не вижу разницы. Они добрались до меня, а потом – до всех.
Я удивилась. Вероятно, призраки не читают газеты. Похоже, он не слышал историю о символе надежды.
– Трэвис, они не добрались до меня.
Он взглянул на меня, его лицо озарилось, а ладони впервые успокоились.
– Шутишь?
Я показала на металлические ворота.
– Я была вон там, общалась по телефону с мамой. А пока террористы расстреливали остальных, я успела позвонить в 911.