У Дарси замутило в желудке. Такое происходило каждый раз при мысли, что какой-нибудь незнакомец (или тысячи незнакомцев) прочтут ее роман.
Однако она выдавила улыбку.
– Думаешь, моя книга – отстой?
Лалана прищурилась.
– Как я могу судить? Ты отказываешься нам ее показать.
Дарси не ответила. Из всех членов семьи только Ниша удостоилась разрешения прочитать книгу, но Дарси заставила ее поклясться хранить тайну.
В конце концов, Анника Патель никогда не рассказывала дочерям об убитой подруге детства. Поэтому Дарси утаила от матери, что все же разузнала о той давней страшной истории. Она просто выплеснула мучившие ее вопросы в своем первом романе.
Но ей было не по себе из-за того, что она позаимствовала трагедию маминого детства для сюжета.
– Вы сможете прочитать мою книгу, как только ее официально опубликуют, – насупилась она. – Я хочу, чтобы вы, ребята, увидели в ней настоящий роман, а не банальную выдумку, которую я настрочила!
– Мне не терпится ее почитать, Дарси, и я уверена, ты еще много напишешь. – Взгляд Лаланы опять упал на договор. – Но ведь твой аванс тоже имеет значение, верно?
– Сейчас важна не экономия денег. Главное – редактура и продолжение моего романа.
Наконец Лалана со смехом сдалась.
– Ты совсем как твоя мать, никаких полумер, такая уверенная в себе.
Дарси не знала, был ли это комплимент или нет. Независимая, гламурная сестра Анники жила в Нью-Йорке, работала в сфере моды и меняла красавцев бойфрендов, а сейчас она по-дружески болтала с Дарси, сидя с племянницей за одним столом.
Дарси и Ниша считали тетю Лалану более целеустремленной, чем их мать. Она всегда делала что пожелает.
Поэтому она казалась безупречным кандидатом для просьбы об услуге.
– Я кое с чем определилась, – сказала Дарси. – Творчество, Нью-Йорк и эта квартира.
– Знаю, но на уверенности можно и поскользнуться. Ты клянешься, что у меня не возникнет неприятностей, если я вместе с тобой подпишусь на этом договоре?
– Конечно нет. «Парадокс» со дня на день должен перечислить мне сто штук. Просто компания, управляющая зданием, не верит, что какой-то семнадцатилетней девчонке столько платят.
Тетя усмехнулась.