Тринадцатый

— А, поцеловать его можно? — Вырвалось у Иванушки.

— Конечно, сколько угодно.

Нежно коснувшись румяной щёчки губами, Иванушка снова укрыл личико малыша пеленкой. Счастливая семья Ивановых отправилась домой. Новоиспечённый отец забыл, про торты стоящие на подоконнике больничного окна. Медсестра забрала их сама. По её мнению это была плохая примета.

Лотта

Тринадцатому казалось, что снится сон. Вот почему-то он слышал только голоса, и совершенно не видел образы. Один голос ласковый, ласковый, а другой голос нервный и скрипучий.

Смотри, хорошенький какой голубок. — Проговорил ласковый голос.

Тринадцатый осмотрел во сне, но не увидел, не голубка, ни того, кто говорил. А, разговор, тем не менее, продолжался.

— Совсем ещё молодёнькая душа. Мантия чистая-чистая. Ни одной затяжки на мантии. Видать горя плоти ещё не познал. В счастье и справедливость ещё верит. Как же он сюда попал?

— Тебе — то что? Твоего разве нимба дело? Бери своё, и полетели, раз наше место заняли.

О — хо-хо, — простонал скрипучий голос. — И, за что мне всё это? Нигде покоя нет.

Голоса звучали рядом, но Тринадцатый не мог ни кого разглядеть. «Странный сон».

— Можно я его потрогаю? Так хочется прикоснуться к молодой мантии.

— Не смей! — Закричал скрипучий голос. — Марш отсюда!

Вскрик разбудил Тринадцатого. Перед его нимбом висели две души, по очертаниям мантии женского рода. Он потряс нимбом, прогоняя остатки сна, и пристальнее разглядел души.

У обеих был весьма потрёпанный вид. Нимбы покрылись ржавчиной. Мантии превратились в комок затяжек. Тринадцатый понял, что столкнулся с самыми старыми душами.

— Ой, Зло, смотри, он проснулся. — Обрадовалась душа с ласковым голосом. — И, такая душа хорошенькая. От неё веет Удивление. — Не обращая внимания на предупредительные взмахи мантией души со скрипучим голосом, ласковая душа, подсела поближе к Тринадцатому. На вид она казалась намного моложе скрипучей души.

— Ты кто? И, зачем здесь? — Поинтересовалась она. Её сладкий тон голоса разливался по мантии Тринадцатого истомой.

— А, я подумал, что вы мне приснились. — Не отвечая на вопрос, заявил Тринадцатый. — Вот такой странный сон — голоса есть, а кто говорит не видно

.

— Испугался? — Участливо кивнула нимбом ласковая душа.