Тринадцатый

— Она мне показалась злой. Весь мир ненавидит. И, тебя обижает своим криком.

— Нет. Она добрая. Просто боится за меня. Вдруг, ты мне плохо сделаешь, вот она и хочет меня оградить. Она ни кому не верит. Привыкла в неверии жить.

— Почему?

— Ну, она же самая первая женщина, которую сделал Создатель. Потом, когда её прогнали за строптивость, она одна на земле мучалась. Представь, как ей тяжело было. Она мне рассказывала, что на её пути повстречались два красивых молодых мужчины. Из-за неё они поссорились. Мама влюбилась в старшего брата, и понесла от него меня. А младший брат, измученный ревностью — убил старшего брата. Ещё до скандала между братьями мама обратилась к Создателю с молитвой, что бы он создал для её будущего ребёнка Душу. Я была создана, как первая Душа, для человеческой плоти. К сожалению, когда произошла трагедия, мама родила мёртвую девочку. Это у неё от горя по любимому человеку произошло. Ну, и сама не смогла оправиться после тяжких родов. Умерла сразу после родов. Так и получилось, что была я создана для плоти, но в плоть не попала. А, у мамы вообще Судьбы не было. Так вот и маемся. Зачем и почему — не знаем. Так, что ты не обижайся на маму.

— Я не обижаюсь. Трудно понять другую душу, пока в своём нимбе не разберешься. — Тринадцатого заинтересовал рассказ Лотты. Он ведь так, и не успел спросить у Меченого про странные существа, которые появились из жижи болота. А, сейчас вспомнил существа, и решил спросить у Лотты. — Слушай, неужели, на всей земле, под небесным куполом такие странные только вы одни?

— Нет, мы часто встречаем прокажённые души. Но, мама старается с ними не вступать в контакт.

— Я, вот вчера видел здесь ужасные существа. Хотелось бы знать — кто они?

— Зачем тебе? Твоё любопытство приведёт тебя к беде. Запомни прокажённые души — человеческие Пороки. Ты выше их. Чем больше душа узнаёт Пороков, тем её сильнее засасывает желание познать Порок.

— Хорошо, ты меня уговорила. Ну, хотя бы расскажи об этих существах.

— Что тут рассказывать? Это души, которые, будучи в человеческой плоти убивали своих младенцев. Своих детей.

Мантия Тринадцатого покрылась цветом возмущения. Он даже не стал пользоваться защитным щитом, что бы скрыть своё отношение к услышанной правде.

Лотта погладила Тринадцатого по нимбу.

— Не расстраивайся так. Им уже никогда не суждено стать ни душой, ни плотью. Их даже в Отстой не отправляют.

Тринадцатый молчал. Он ни как не мог успокоиться.

— Ну, хватит! Очнись! — Тормошила его Лотта. — Или я сейчас улечу, и ты больше никогда меня не увидишь. — Пригрозила она.

— Всё! — Угроза подействовала на Тринадцатого моментально. — Я больше не буду думать об этих ужасах.

— Молодец! А, теперь ты расскажи, про своё обязательство. Ведь мы друзья, а у друзей не должно быть секретов друг от друга.

— Не знаю. Я ещё никогда не дружил с жёнской особью.

— Тем более. Женщины умеют хранить мужские тайны лучше, чем женские. И, наоборот. Знаешь почему?

— Нет.