Элирм IV

Тем не менее, вспышки боли не отступали и продолжали пульсировать, накрывая всё тело волнами жара. Роскошная мантия стала влажной от пота и прилипла к телу. Странно. В отличие от людей эльфы потеют вполовину меньше, поэтому в данную минуту Эрдамон выглядел как самый обычный человек, что сильно его раздражало. Для него быть похожим на них — все равно, что переспать со свиньей. Люди и в особенности «двадцать первые» — грязные животные. Их следует препарировать и вычеркнуть из анналов истории как досадное недоразумение, а их тела и души пустить в расход, дабы использовать по назначению. Для более важных вещей.

Размышляя об этом, Белар требовательно вытянул руку.

В то же мгновение один из подчиненных вложил в его ладонь фиолетовое зелье. Не самое дорогое из существующих, и уж точно не божественный Тальтном, но в текущей парадигме обстоятельств, граф тратил на них целое состояние. Растолченная в пыль сердцевина Зервана, мифический Айлирн, сайлендра, корень цитриса и главное — эссенция человеческих душ. Двух-трех вполне достаточно, чтобы помолодеть на столько же лет.

Как показала практика, время — это наиважнейший и при этом самый затратный ресурс. А Эрдамон планировал жить долго. По крайней мере, ровно до тех пор, пока не достигнет тысячного уровня, и проблема не решится естественным образом. Над обитателями Пантеона «Печать Хроноса» не властна. И раз у того же Диониссимо получилось сперва расплескать свои поганые гены, а уже затем стать небожителем вопреки «Проклятию Времени» — получится и у него.

Но, к сожалению, потеря семьсот пятьдесят четвертого уровня — это колоссальный шаг назад. Не говоря о том, как именно это произошло. Такого позора граф не испытывал даже тогда, когда фотография его сына появилась на обложке большинства новостных хроник. С криолитовым колом в заднице. А это было то еще испытание, сильно ударившее по репутации и имиджу целого дома. Ибо поражение в битве — это одно, а вот гадкие насмешки, ухмылки и пародирующие сценки со стороны жителей города — совсем другое. Тогда Белар сразу понял, что эту кашу придётся расхлебывать долгие годы, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы воздержаться от обнуления всех причастных в этот же день. Мудрые политики так не поступают. Импульсивность — удел слабых и крайне недальновидных.

Разумеется, в обозримом будущем все эти журналисты умрут. Как и те, кто посмел унизить его наследника и смеялся громче остальных. Но это произойдет не сразу. Кто-то погибнет через год, другие — через десять, а третьих уничтожат лет через пятьдесят. К слову, Эрдамон уже выбрал орудие казни. Им будет крайне редкий и запрещенный на Элирме яд «Инсептус», что был изготовлен еще во времена изначальных и, по сути, имел относительно безобидный эффект. Он не убивал своих жертв, а отнимал у них по уровню каждые двенадцать часов. И так вплоть до первого, после чего действие яда заканчивалось. Хочешь — прокачивайся заново или пытайся спрятаться в самой глубокой норе. Не важно. К этому моменту страх уже полностью сожрет тебя с потрохами. А уничтожить сломленного противника не составляет большого труда.

— Где мой сын?

— Господин Фройлин возродится через тринадцать с половиной минут, повелитель — ответил один из помощников.

Граф тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Судя по всему, его отпрыск потерпел очередное фиаско. Сперва на Площади Порталов и в Туллиануме, затем в Натолисе, а теперь еще и прямо посреди чертова поля.

«Надо с этим кончать» — подумал Белар.

Он понимал, что еще немного и пошатнется рейтинг самого Небесного Доминиона. И как не омерзительно это признавать, но несмотря на события на Площади Мира, а также усилия профессиональных пропагандистов и агитаторов, Эо О’Вайоми и его товарищи стремительно превращаются в народных любимцев. Более того, разведчики все чаще сообщали, что у них появляются сторонники, в том числе и среди представителей кланов высшего дивизиона. Нулевой Меридиан в лице Аполло Кэрту, Брайникл, Золотые Щиты, Стальной Центавр, Дханус Дор и что удивительно — Пантеон Павших. Уж какое мертвецам до этого дело — до конца не ясно. Скорее всего, их заинтересовала фигура взявшегося буквально из ниоткуда рыцаря смерти. Что тоже стало пренеприятным сюрпризом. Эрдамон хорошо помнил рассказы деда про этого легендарного изверга, что перед тем как исчезнуть, успел потрепать нервы целому миру. Поэтому Фройлину несказанно повезло, что тот вообще остался в живых. Знай он про Гундахара хотя бы один процент из того, что знал отец, то не подошел бы к нему и на пушечный выстрел. И уж тем более не пытался одолеть игва в ближнем бою. По степени коварности Сакуал Хан наравне с ним — не более чем жалкий клоун и шут.

— Повелитель — обратился помощник — Ремонт арки портала практически завершен. С минуты на минуту сюда прибудет Инквизитор.

Эрдамон покосился в сторону мегалита.

— Как он узнал? — сухо произнес эльф.

— Об этом знают уже все. Кто-то слил журналистам видео с погоней и уничтожением «Атома».

— Ясно. Восстановите хронологию событий. Проследите ракурс и найдите оператора. Если это кто-то из наших — я пообщаюсь с ним лично.

— Как прикажете, повелитель.

— Где Сакуал Хан?

— Уничтожен. Эо О’Вайоми обнулил его иглой из божественной стали.

— Вот значит как — усмехнулся тот — Бешенного пса, наконец, усыпили. Что ж, тем лучше. Что с остальными?