Элирм VI

— Так, — я повернулся к отцу Малькольму. — Надо, чтобы вы его отозвали.

— Боюсь, это невозможно, господин Эо, — на удивление вкрадчиво ответил святоша. — Безликого можно отогнать при помощи Странганора. Артефакта, которого у меня при себе нет. Я специально не стал его брать, когда подумал, что вы умудрились прорваться в хранилище.

— Мило с вашей стороны, — я покосился на монстра. — Что ж, в таком случае готовимся к бою.

— Нет, не готовитесь, — покачал головой Гундахар. — Зря только Монсальваты потратите. Я буду сражаться с ним один на один.

— Но ты ведь сам только что сказал, что ни один человек не в состоянии победить Безликого в одиночку! — возразил Герман. — А значит, вместе у нас шансов больше!

— Я не человек, болван. Я — игв. Тот, кто в былые времена рвал Неприкаянных как щенят. В виде проверки на мужество и мастерство. Поэтому посторонись и наблюдай за боем. Уверен, тебе будет, чему поучиться. Остальных это тоже касается.

— Но толпой-то мы точно с ним сдюжим! — не унимался танк.

— Велор, я ценю твое рвение. Как и желание мне помочь. Однако рисковать все равно не позволю.

— Да даже если и умру пару раз, что с того?

— Убивая противника, Безликий может высосать его душу. Будешь обнулен и превратишься в одно из тех лиц на его коже. Надеюсь, теперь-то ты понял, в чем суть? Ты слишком молод.

— И все равно это как-то непра…

— Да чтоб тебя! Это не предмет для дискуссии, а приказ!

Разозлившись, генерал изо всех сил пнул Германа в грудь, отбросив его далеко назад в коридор. Затем протянул руку в сторону и схватил первый попавшийся артефакт — в ту же секунду монстр резко сорвался с места и бросился в бой.

Для него это был своего рода сигнал. Вор тронул сокровище, а значит, должен уплатить кровавую дань. Отдать Безликому все свои силы и стать новым лицом в его проклятой коллекции.

* * *

Я видел Гундахара в бою много раз.

Как правило, он всегда доминировал над противником и справлялся с ним легко и играючи. Даже с нами. Что, если честно, нас порядком бесило.

Обладая поистине феноменальной реакцией, превосходными рефлексами и каким-то заоблачным мастерством фехтования, он будто бы заранее предугадывал каждый шаг. И либо убивал врага сразу, либо искусственно затягивал бой, давая тому шанс показать себя. Помереть хотя бы с толикой чести, как это делали во времена его юности.

Ну или же я выдумываю лишнего, и рыцарь смерти, наоборот, хотел банально поглумиться. Поднять себе и без того высокую самооценку за счет созерцания убожества противника. Смотрел, как тот неуклюже огрызается и криво контратакует, после чего брезгливо фыркал и сметал того с доски словно пешку. Утилизировал бездарный мусор парой ударов.

Так было всегда. Но не сейчас.

В эту самую минуту генерал выкладывался по полной. Был серьезен и собран. Работал на пределе возможностей. Все равно что кандидат на получение крапового берета перед финальным испытанием.