Вернувшиеся

— А вы сами откуда?

— Что, сэр?

— Вы откуда родом?

Харольд, стоя у окна, смотрел на синее небо.

— У вас нью-йоркский акцент.

— Это хорошо или плохо? — спросил агент, притворяясь, что впервые слышит подобный вопрос.

На самом деле его спрашивали об акценте сотни раз с тех пор, как он был направлен в южный округ Северной Каролины.

— Это ужасно, — ответил Харольд. — Но я снисходительный человек.

— Мне не нравится такое обращение! — всплеснув руками, вмешалась Люсиль. — Пожалуйста, называйте его по имени! Он Джейкоб!

— Да, мэм, — сказал агент. — Извините. Я уже понял свою ошибку.

— Спасибо, Мартин Беллами.

Люсиль снова опустила руки на колени. Ее ладони сжались в кулаки. Она сделала несколько глубоких вздохов и усилием воли разжала свои пальцы.

— Спасибо, мистер Мартин Беллами, — повторила она.

— Когда Джейкоб оставил вас? — мягко спросил агент.

— 15 августа 1966 года, — сказал Харольд.

Он направился к двери, нервозно облизывая губы. Его руки поочередно ощупывали карманы поношенных старых штанов и переходили к сморщенным губам, не находя покоя… или сигарет.

Агент Беллами сделал запись в блокноте.

— Как это случилось?

В тот день имя Джейкоб стало заклинанием. Поисковые группы расходились во всех направлениях. Через равные промежутки времени громкий зов поднимался в воздух: «Джейкоб! Джейкоб Харгрейв!» И чуть позже другой голос выкрикивал это же имя. Так оно и передавалось по цепочке людей: «Джейкоб! Джейкоб!»

Вначале их голоса переплетались друг с другом в какофонии страха и отчаяния. Но затем, когда мальчика так и не нашли, мужчины и женщины в поисковых группах, боясь надорвать горловые связки, начали кричать по очереди. Постепенно солнце, окрасившись золотистыми тонами, опустилось к горизонту и зашло сначала за высокие деревья, а затем за низкие кусты.