Люсиль вытерла рот.
— Все нормально, — ответила она. — Я просто сразу не разобралась, кто пришел.
Она направилась к двери.
— Ты откуда, милая?
— Меня зовут Ханна. Ханна Уилсон.
— Я знаю, кто ты, девочка. Дочь Джима. Мы же родственники!
— Да?
— Я кузина твоего отца. У нас с ним одна общая тетя. К сожалению, не могу вспомнить ее имя.
— Тогда понятно, мэм, — вежливо сказала Ханна.
Люсиль открыла дверь и предложила девочке войти.
— Похоже, ты умираешь от голода. Когда в последний раз тебя кормили?
Девочка по-прежнему стояла на пороге. Она пахла грязью и открытым воздухом, как будто этим утром упала с неба или выросла на огородной грядке. Люсиль с улыбкой поманила ее к себе, но девочка лишь отступила назад.
— Я не собираюсь обижать тебя, — произнесла Люсиль. — Но если ты не войдешь в дом и не съешь что-нибудь, я отыщу самый большой прут и накажу тебя. Да-да! Буду хлестать тебя до тех пор, пока ты не сядешь за стол и не наешься до отвала!
Девочка улыбнулась ей в той бесстрастной механической манере, которая была присуща всем «вернувшимся».
— Да, мэм, — сказала она.
Ханна переступила порог. Сетчатая дверь мягко хлопнула за ее спиной, будто аплодируя Люсиль за паузу в одиночестве.
Девочка съела все, что Люсиль поставила на стол, а это было великим делом, учитывая, сколько блюд она приготовила. Испугавшись, что еды не хватит, старая женщина начала рыться в холодильнике.
— У меня остались лишь вчерашние продукты. Их лучше не есть. Это будет неправильно.
— Все нормально, мэм, — успокоила ее девочка. — Я набита под завязку. Спасибо.
Люсиль просунула руку к дальней стенке холодильника.