Вернувшиеся

Его голос с нью-йоркским акцентом был ровным и спокойным. Он наконец высвободил свои руки из цепких пальцев Харольда.

— Возвращение мертвых смущает каждого из нас. Я знаю.

— После смерти сына все во мне остановилось, — произнес старик. — Чувства. Воспоминания. Всё!

Он помолчал.

— А теперь я просыпаюсь и думаю о том, какими счастливыми мы были раньше. Как мы праздновали дни рождения. Как встречали Рождество.

Харольд хмыкнул и посмотрел на человека из Бюро.

— Вы когда-нибудь гонялись за коровами, Мартин Беллами? — спросил он с улыбкой.

Агент рассмеялся.

— Нет. Должен признаться, что я не имею такого опыта.

— Когда Джейкобу было шесть, Рождество выдалось мокрым и грязным. Все три дня до праздника шел дождь. Дороги превратились в трясину. Люди сидели по домам и не ходили друг к другу в гости, как это делалось прежде. Они просто звонили по телефону и желали родственникам счастливого Рождества.

Харольд немного расслабился. Откинувшись на спинку стула, он время от времени сопровождал свой рассказ довольно живописной жестикуляцией.

— В ту пору мы жили на ферме, принадлежавшей старому Робинсону. Позже, когда он умер, я купил землю у его сына и построил там дом. Но тогда, в то Рождество, старина Робинсон пригнал своих коров на пастбище. Заметьте, не одно животное, а целое стадо. Он не разводил коров на мясо. Возможно, раз в два года отправлял одно животное на скотобойню, а так в основном поддерживал численность стада. Причем без особой причины, я думаю. Его отец всегда держал коров, и, судя по всему, он просто не знал, как жить по-другому.

Беллами кивнул. Агент не понимал, куда вела история, но не хотел прерывать старика.

— И вот наступило то грязное Рождество, — продолжил Харольд. — Дождь лил, как будто Господь опрокинул лохань. Ну, прямо как из ведра. Мы и без того были не в лучшем расположении духа, а тут еще стук в дверь. И кто, по-вашему, пришел? Не кто иной, как старый Робинсон. Вид у него был еще тот! Лысый, будто младенец. Телосложение лесоруба. Грудь как нефтяная бочка. И весь в грязи — от головы до ног. Я спросил у него: «Что случилось?» «Коровы убежали», — ответил он, указав на длинную ограду пастбища. Я увидел место, где коровы взрыли землю, выбираясь из загона. И вот, прежде чем я успел что-то сказать — даже до того, как успел предложить помощь, — кто-то пронесся мимо меня. Кто-то выскочил из передней двери прямо под дождь и в сплошную грязь.

Харольд широко улыбнулся.

— Джейкоб? — спросил Беллами.

— Мне хотелось прикрикнуть на него. Позвать обратно в дом. Но затем я подумал: «Что за черт?» И прежде чем я направился к передней двери, мимо меня почти с той же скоростью, что и Джейкоб, проскакала Люсиль — все еще в своем лучшем платье. Оно покрылось грязью уже в десяти шагах от крыльца… и все мы, включая старину Робинсона, хохотали над этим.

Руки Харольда наконец успокоились.

— Наверное, мы просто устали сидеть дома, — сказал он.

— И что? — спросил Беллами.